Wild Cranberry

Стоя в коридоре, слушала, как Марк прыгал по своей комнате на одной ноге в поисках костылей. А тем временем вокруг меня блестела огромная белая лужа от трёх растаявших пачек пломбира, которая вытекала из оставленного вчера на полу пакета. В нее уже попали две пары моих офисных туфель, кроссовки и тапочки Марка.

Вечером, возвращаясь с работы, я забежала в магазин, где помимо продуктов купила мороженое, решив порадовать не только Марка, но и себя. Мне был просто необходим выброс эндорфинов, иначе я рисковала не дотянуть до конца недели с таким интенсивным графиком. С сумками в руках подошла к подъезду и, толкнув дверь плечом, попыталась прошмыгнуть в образовавшуюся щель, но не тут-то было. Почувствовав, как мое плечо прилипло к дверному полотну, я в шоке уставилась на свой черный пиджак, покрывшийся ярко-синими пятнами масляной краски. Резко дернувшись, отлепилась от свежеокрашенной двери и, чертыхаясь, пулей влетела в лифт, ну а затем в квартиру. Поручив на пороге Марку разобрать сумки, понеслась в ванную спасать пиджак. Провозившись с ним весь вечер и пропитавшись стойкими ароматами хозяйственного мыла, ацетона и растворителя, я выпила чашку чая и рухнула в кровать.

И теперь, стоя перед белой лужей, я смотрела, как вредитель выходил из своей комнаты, стуча костылями.

— Ты помнишь, что было вчера вечером?

— Ну-у. — Подойдя, он с удивлением посмотрел на лужу из мороженого. — Вот черт!

— Я тебя попросила разобрать сумки и убрать мороженое в морозилку! Почему ты этого не сделал? И кто теперь все это будет убирать?

— Я разобрал!

— Да? А это что, по-твоему?

— Кать…

— Короче, не будем спорить, я уже опаздываю, так что убираться придется вечером. Ты, главное, не навернись тут.

И схватив испачканную пару туфель, я убежала в ванную.

Вышла в коридор уже в чистой обуви и увидела Марка, по-прежнему стоящего с видом побитой собаки.

— Прости, Кать, — пробубнил он мне в спину, когда я прошла мимо.

Не могла я на него долго злится. Обернулась и быстро чмокнула в щеку, а затем, перепрыгнув через сладкую лужу, вылетела из квартиры. Уж очень мне не хотелось опаздывать на совещание с Ветровым.

Прошедшие после предыдущей встречи дни я работала как заведенная, стараясь выкинуть его из головы.

В ожидании нового совещания я постоянно проигрывала нашу встречу и поражалась, какое чудо или высшие силы помогли мне не поддаться разбушевавшимся чувствам в ответ на его молчаливый призыв. Сцена, когда мы сидели рядом за огромным столом практически вплотную друг к другу, постоянно стояла перед глазами. Я до сих пор ощущала на себе слегка прикрытый веками, горячий, дурманящий взгляд Влада, погружающий меня в настоящее дофаминовое опьянение, в котором я была готова поддаться любым желаниям мерзавца. С огромным трудом мне удалось дождаться завершения встречи и сбежать, стараясь не показать Ветрову, как задели меня его слова. Понятное дело, он видел, что все мои попытки изображать безразличие терпели крах и я из последних сил держалась, чтобы не поддаться на его призывы. Понять бы, что в этом мужчине было такого, что так цепляло меня с нашей первой встречи. И если тогда, находясь рядом с женихом, я могла игнорировать эти чувства, трансформируя их в неприязнь и раздражение, вызванные его отношениями с моими подругами, то теперь, когда мы были одни, я остро чувствовала, что момент моей капитуляции близок, даже несмотря на ничуть не ослабевшую, а скорее даже возросшую неприязнь к этому мужчине. Ведь его распутство и пренебрежение серьезными отношениями никуда не исчезли. Тем обиднее было предательство моего тела, особенно на фоне дурацкого конкурса с участием стада беспринципных девиц. Одна из них пойдёт с ним на свидание и скорее всего пополнит ряды его бесчисленных любовниц. Черт! Невозможно выбросить эти мысли из головы! Особенно в кабинете, где обсуждение конкурса стало основным развлечением утром, перед началом рабочего дня, в обед, ну и напоследок, перед уходом с работы.

Готовясь к сегодняшней встрече, поставила себе четкую установку — только работать и больше ничего! Никаких близких контактов, прикосновений и недвусмысленных взглядов! Никаких намеков и разговоров на личные темы. Только мотивация, черт бы ее побрал! Подготовив кучу вопросов к обсуждению, я чувствовала себя более или менее уверенно. Моя задача была не дать ему расслабиться и отклониться от рабочих тем.

Ровно в десять зашла в приемную Ветрова. Аромат сандала, как обычно, будоражил и взвинчивал нервы. Сергея на месте не было, поэтому, пройдя, заглянула в приоткрытую дверь в конце приемной.

Ветров застыл у окна. Высокий, подтянутый и недосягаемый. Вот такой парадокс. Мужчина, доступный для многих, был совершенно недоступен для меня.

Он, видимо, не слышал шагов, потому что стоял, не реагируя, на мое появление. Руки с подвернутыми рукавами белоснежной рубашки были убраны в карманы брюк, совершенно неприлично натягивая ткань на его заднице.

Катя, прекрати пожирать ее плотоядным взглядом! Он же может почувствовать!

И словно в подтверждение моих мыслей, Ветров резко обернулся.