Will. Чему может научить нас простой парень, ставший самым высокооплачиваемым актером Голливуда

Наши с Шери отношения окончательно скатились в постоянные споры и несогласия по поводу родительских обязанностей. Она требовала, чтобы я заставлял Трея вовремя ложиться и вставать. Мне же было плевать, во сколько он ложится спать, лишь бы просыпался и принимался за работу. Он сам научится вовремя ложиться спать, если станет дерьмово чувствовать себя по утрам. Она хотела, чтобы я ограничил ему время на видеоигры, а я думал — вдруг он гений видеоигр и изобретет следующий «плейстейшен»? Я пытался понять и культивировать его любовь к видеоиграм и познакомить его с программистами и дизайнерами из мира игр.

Шери хотела, чтобы я давил на него по поводу школы и высоких оценок, но я не считал, что классическая система образования — это ключ к успеху. Мне хотелось, чтобы он учился думать критически. Школа казалась мне чем-то, что отнимает у меня драгоценное время, которое я мог бы потратить на то, чтобы научить его настоящей жизни. Я хотел, чтобы весь мир стал его школой, все люди — его учителями, и все места — школьными кабинетами.

Эти конфликтующие взгляды на воспитание ребенка и в целом на жизнь вылились в борьбу за опекунство. Трею было девять лет, и оба его родителя требовали права на полную опеку. Во время таких споров эмоции настолько зашкаливают, что здравому смыслу почти не остается места. Родители перетягивают ребенка, как канат. Насколько сильно вы готовы потянуть, чтобы не навредить ребенку, но победить бывшего супруга? Хуже того: вы думаете, что делаете все это исключительно во благо ребенка, поэтому считаете себя вправе совершать вопиющее эмоциональное насилие, ведь во всем виноваты бывшие — это из-за них вся каша заварилась. Все понимают, что виноваты они, кроме них самих.

Я позвонил папуле. Он спокойно и терпеливо меня выслушал, потому что был ветераном такой же подлой войны. Ответил он тоже с несвойственной для него деликатностью, понимая, что у меня на уме, и зная — нужно действовать осторожно.

— Послушай меня, дружище. Ты не сможешь победить. Нельзя воевать с матерью твоего ребенка. Пацан тебя возненавидит до конца своих дней.

Слова папули попали мне в самое сердце. Я и сам прекрасно это понимал.

— Что же мне делать? — спросил я. — Позволить ей испортить мне сына?

— Нужно подождать. Когда ему исполнится тринадцать, она с ним перестанет справляться. Он потянется к тебе. И вот тогда настанет твой черед. Но пока пусть она делает все, что хочет. Ты появишься, как только сможешь.

Я по-прежнему разрываюсь между всеми «за» и «против» того решения. Но я бросил ругаться с Шери. Я согласился, что мы оба станем его равноправными опекунами, но жить он будет у нее. Это значило, что без ее разрешения он не сможет уехать из Калифорнии, а она вряд ли даст это разрешение в течение учебного года. В результате я не виделся с Треем по три-четыре месяца подряд, а видеозвонков тогда еще не существовало. Еще одним нечаянным последствием этого решения стало то, что Уиллоу и Джейден учились на дому, и поэтому они всегда были со мной.

Но папуля оказался совершенно прав: через три недели после своего тринадцатого дня рождения Трей попросился переехать ко мне. Мой черед действительно настал. Это был радостный момент. Джейден и Уиллоу были в восторге от того, что старший брат теперь будет жить с ними. Но между мной и Треем образовалась глубокая и широкая пропасть. Темные семена непонимания, обид и недоверия уже пустили корни, однако плоды они принесут только через много лет.

Уилл, срочно, немедленно перезвони!!!

От сообщения Эллен меня будто ударило электрошоком. Она живет с мамулей.

— Что у вас случилось? — спросил я ее.

— Мама была в круизе в Турции… — с надрывом зачастила сестра.

— Эллен, — перебил я с ледяным спокойствием. — Мы со всем справимся, что бы ни случилось. Только я прошу тебя сделать глубокий вдох, потому что ни слова не понимаю.

Меня самого удивила моя спокойная и уравновешенная реакция. Мне хотелось быть главным. Мне хотелось быть ответственным. Мне понравилось, что Эллен обратилась за помощью именно ко мне. И я впервые почувствовал, что действительно способен помочь.

— Мама была в круизе в Турции, — причитала Эллен. — Я не знаю, что там случилось, но она в больнице.

— Ладно. Все хорошо. Ты успокойся. Кто с ней там?

— Тетя Флоренс, — сказала Эллен.

В последнее время мама страстно полюбила путешествия. На каждый день рождения, Рождество и все остальные праздники я удивлял ее и ее друзей очередным приключением. Они даже прозвали ее «главной туристкой». В Турцию она отправилась с Флоренс Эйвери, мамой Джеймса Эйвери. Они стали заядлыми попутчицами, и Джеймс всегда шутил: «Твоя мама таскает мою по всему миру на твои деньги! Я себе такого позволить не могу — поэтому на тебе лежит ответственность за них обеих!»

Во время первой вылазки со своего турецкого круиза они отправились погулять по руинам Эфеса. Мамуле так хотелось посмотреть на колонны, что она не заметила полуразрушенную ступеньку, поскользнулась и ударилась лодыжкой об острый край бетонной плиты.