Will. Чему может научить нас простой парень, ставший самым высокооплачиваемым актером Голливуда

Мой братан Билал на тренировках и съемках похудел аж на 45 килограммов. Дэйв Хайнс был моим заменяющим — в голливудской терминологии это значит, что он стоял в тех местах, в которых в фильме должен буду стоять я, пока команда настраивала освещение, расположение камер и все остальное. Дэйв произвел такое впечатление на Майкла Манна, что он дал ему в фильме роль Рахмана, брата Али. Во время одной из наших тренировок я случайно огрел Дэйва так сильно, что он заработал сотрясение мозга.

Мой братан Майк был сценаристом «Принца из Беверли-Хиллз». Я нанял его, чтобы он документировал всю нашу африканскую поездку. Ему казалось, что его сюда просто пригласили в гости, поэтому он, не стесняясь, припер с собой из Филли коробку «Сникерсов».

Даррелл от такой наглости прифигел.

— Нигга, ты че, жрешь сраный «Сникерс»?!

Майка это обращение озадачило по двум причинам: во‐первых, он-то думал, что он тут просто видеограф, а во‐вторых, он белый.

— Уилл собирается выйти на ринг против 106-килограммового мужика. Это вызов всей его жизни. Мы все пожинаем плоды его страданий, а ты только и думаешь о своем удовольствии. Ему не нужно видеть твою рожу, набитую конфетами! Ты или помогаешь, или мешаешь. А если ты не помогаешь, то вали на хрен отсюда домой.

(Заметка из Африки № 1: Майк в конце концов натренировался так, что оказался в лучшей форме в своей жизни. И слава богу, потому что сценарист-то он, конечно, отличный, а вот видеограф из него вышел хреновый: однажды на сафари за нами погнался слон, и Майк так перепугался, что даже не подумал взять в руки камеру, поэтому на память у нас осталась только аудиодорожка… на которой слышно только, как Майк вопит, а Чарли Мэк одиннадцать раз повторяет «е-мое, это ж реально слон!».)

Зато Даррелл с Джей-Элом были в полной гармонии. Джей-Эл понимал всю тяжесть моего начинания. За такой порядок в моей жизни он боролся годами. У Чарли Мэка отец был боксером, поэтому он всю жизнь проводил в боксерских клубах и спортзалах — он понимал, как важно поддерживать чемпиона ради коллективной победы (Чарли с Дэйвом даже стали звать меня «чемпионом»). Омар и так никогда никому не доверял, поэтому ему нравилось, что Даррелл нас защищает.

Этот дух боксерского лагеря и поддержки стал в нашей группе практически законом. Все стали бегать десятку с раннего утра. Все тренировались в зале. Все правильно питались. Все читали, учились и предлагали новые идеи. Все жили по распорядку, чтобы тянуться к лучшей версии самих себя — альтернативой было валить на хрен домой. Эта общая миссия, целью которой было рассказать о жизни Мухаммеда Али, сформировала для нашей группы качественно новый образ жизни, который продолжался еще долго после окончания съемок «Али».

Инфраструктура Мозамбика в то время не была рассчитана на такое крупное кинопроизводство. Нам буквально пришлось перестраивать и ремонтировать отели и дома, чтобы расселить всех актеров и съемочную команду. Большую часть этой команды пришлось привезти из соседней Южно-Африканской Республики. Это создало напряженную обстановку: работники из ЮАР были преимущественно белыми, а работали они на преимущественно афроамериканский ансамбль и съемочную команду, которую обслуживал на 100 процентов черный персонал из Мозамбика. Расовые и националистические трения возникли с первого дня производства.

Наш афроамериканский актерский состав очень сблизился с мозамбикцами. Джейми Фокс практически стал своим — он ходил тусоваться с местными каждый вечер. Джеффри Райт каждую свободную минуту проводил с местными художниками, поэтами и музыкантами — он постоянно приводил с собой на съемки кого-нибудь, кто поразил его до глубины души. (Заметка из Африки № 2: мой парикмахер Пирс влюбился и женился на прелестной мозамбикской девушке по имени Ива. У них родились двое прекрасных детишек, Мадиу и Гаэль.)

Нам всем особенно полюбился молодой ассистент по имени Хорхе Масиэл, который подкупал своим характером. Из-за того, что все его обожали, он фактически стал лидером среди наших мозамбикских ассистентов. (Заметка из Африки № 3: Хорхе сказал нам, что хочет переехать в Соединенные Штаты. Мы ответили: «Конечно, Хорхе, приезжай, поможем». Через шесть месяцев после окончания съемок «Али» Хорхе объявился в Лос-Анджелесе. Он поселился у Пирса, а я вложился в его клиниговую компанию, которая проработала пять лет, пока он не накопил достаточно деловых знаний, чтобы вернуться в Мозамбик и открыть бизнес на родной земле. Мы финансируем компанию грузоперевозок, которой он владеет и управляет до сих пор.)

Африканский опыт был духовным, преображающим и глубоко эмоциональным для всех нас.

Однажды Хорхе подошел к Чарли Мэку и сообщил, что один из белых южноафриканских членов съемочной группы напал на молодого мозамбикского ассистента. Южноафриканец отвечал за чистоту и состояние уборных на площадке. Судя по всему, мозамбикский парнишка оставил после себя капли мочи на туалетном стульчаке. Южноафриканец догнал его, схватил за шиворот, приволок обратно в туалет и ткнул в грязный стульчак лицом.