Will. Чему может научить нас простой парень, ставший самым высокооплачиваемым актером Голливуда

Я не одобряю и не предлагаю использовать аяуаску или любую другую субстанцию без разрешения врача и без наблюдения специалиста. Я долго сомневался, стоит ли мне вообще рассказывать о моем опыте с аяуаской в этой книге — и пишу здесь о нем только потому, что это правдивая часть моей истории.

В помещении было темно. Это была маленькая хижина — одна комната да туалет. Из маленькой колонки в углу негромко доносились древние перуанские племенные напевы и священные мелодии. Стены покрывали изображения божеств. На деревянном алтаре были разбросаны самодельные инструменты. Пол устилали одеяла, подушки, матрасы и коврики.

Там жила шаман. Ее звали Беата, на вид ей было лет сорок пять. Она показалась мне похожей на Мерил Стрип (если бы Мерил Стрип в свой двадцать первый день рождения переехала в Перу, чтобы изучать ботанику и духовные исцеляющие практики). Она вручила мне ведро и небольшую глиняную чашку.

Запах аяуаски снимал все вопросы о предназначении ведра.

Беата заняла свое место перед алтарем. Мы перебросились всего несколькими словами, и мне захотелось предупредить ее, что я никогда ничего подобного не делал. Основные инструкции я выполнил: никаких лекарств, наркотиков или алкоголя за две недели, ничего не есть после двух часов в назначенный день, ничего не пить после пяти. Явиться надо было в полвосьмого в свободной одежде. Церемония начиналась в восемь. Но мне как-то хотелось, чтобы шаман говорила побольше. Дело-то серьезное, нельзя вот так пускать все на самотек. Эй, дамочка, я тут немного зассал, если вы не заметили.

— Я так-то ничего не знаю о аяуаске, — сказал я. — Только немножко читал. Разве вы не будете проводить инструктаж или ориентацию?..

Беата улыбнулась как учитель, который говорит с учеником.

— Нет, — мило ответила она.

Этот ответ меня, мягко говоря, не удовлетворил.

— Мне просто хотелось бы знать конкретно, как… и чего мне следует ожидать, — промямлил я.

— Лиана направит тебя, — сказала Беата успокаивающим тоном. — Просто доверься ей. Позволь ей себя вести. Я здесь только для того, чтобы помочь тебе пройти этот путь.

— Это я понял, — сказал я, ничего не понимая. — И что мне делать дальше?

Она показала на рыжую глиняную чашку.

— Как только будешь готов…

Я проглотил отвар.

Десять минут… ничего.

Двадцать пять минут… ничего.

Сорок минут… по нулям.

Может, оно на меня не действует.

Где-то через час мне надоело ждать, и я решил, что у меня просто иммунитет. Было девять часов вечера, и до меня дошло, что я пообещал торчать там до самого рассвета. Мой небольшой матрас на полу выглядел удобным, поэтому я решил — хрен с ним, лягу спать.

Проснувшись, я обнаружил, что плыву где-то в открытом космосе.

Я находился в триллионах световых лет от Земли. Это ужасно далеко — я понимал, что больше никогда не увижу ничего и никого из тех, кого люблю. Мне суждено было остаться там на веки вечные.

Мирясь со своим тяжелым положением, я поплыл среди бесчисленных звезд. Они выглядели не так, как мы привыкли, а как будто Пикассо нарисовал открытый космос. Кругом цвета, кубы и углы — это великолепное зрелище проняло меня до глубины души. Я никогда еще не бывал в таком прекрасном месте. Охваченный благоговением, я вдруг почувствовал, как кто-то стоит у меня за спиной.

Это была женщина. Я повернулся, чтобы увидеть ее, но ничего не вышло. Я ощущал ее тепло позади себя, так близко, что мог бы ее коснуться. Она была рада, что я здесь. Я понял, что она никогда меня не оставит. Откуда-то я знал, что она меня ждала.

Ее голос раздался прямо у меня за правым ухом, как будто ее губы находились всего в нескольких миллиметрах от меня. Я вновь обернулся в надежде хоть краем глаза узреть эту великолепную богиню, но она двигалась синхронно со мной. Я понял, что мне не суждено ее увидеть. Но я не был против, ведь каждая секунда в ее компании утоляла жажду, которой я мучился всю жизнь.

Она была всем: любовницей, наставницей, матерью, защитницей, проводницей. Она — это все, о чем я когда-либо мечтал и что когда-либо хотел. Я чувствовал — она знает все, что я должен знать, и покажет дорогу туда, куда я должен попасть. Она — моя цель, мое решение, мой ответ. Она — вершина горы и небо над ней.

— Где мы? — тихо спросил я.

— В смысле, глупенький? — ответила она голосом, который оставил после себя лишь блаженство.

— Какое красивое место!

— Это не место, глупенький.

Она опять ласково назвала меня глупеньким.

— Я никогда не видел ничего прекраснее.

Она засмеялась.

— Почему ты смеешься? — спросил я.

— Это же ты, глупенький, — ответила она.

— А? В каком смысле?

— Это не место. Это ты.

Мое сердце забилось быстрее, когда я осмотрелся по сторонам, наблюдая великолепие этого бесконечного райского сада.

— Стой. То есть, это все — я?

— Да, глупенький.

— Это я такой красивый?

— Ну конечно, — сказала она.