Will. Чему может научить нас простой парень, ставший самым высокооплачиваемым актером Голливуда

Мы даем клятву, потому что знаем — перед нами лежит очень тяжелый путь. Когда делаешь что-то простое, никакая клятва и не нужна. Никто никогда не произносил: «Клянусь съесть всю эту пироженку целиком! Видит Бог, ни одной крошечки не останется на моей тарелке! А еще я клянусь не идти на пробежку завтра утром! Клянусь поспать подольше!» Если бы все было так просто, никто не давал бы клятв. «В болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас». Эта клятва так страшна, потому что жить — страшно. В этом весь смысл преданности. Я не противник разводов и не считаю, что сдаваться в битве — плохо. Просто я считаю, что это должно происходить в самом конце, а не пока ты еще только надеваешь броню, не при первой сложности, не после первой травмы. По-моему, большая часть людей разводится слишком рано, пока они еще не уяснили важные уроки, которые помогут им не повторить прежних ошибок в последующих отношениях.

Я до сих пор не до конца понимаю, о чем только думал. Может быть, дело было в боли, в исступлении. А может быть, я и вовсе не подумал ни о чем.

Может быть, тут и думать было не о чем, все и так было ясно. Путеводную звезду видно и сквозь туман.

19 февраля, всего через пять дней после получения бумаг на развод, я позвонил Джаде. Мы с ней не виделись уже много месяцев. Телефон звонил целую вечность.

— Алло?

— Привет, Джада! Это Уилл.

— Привееет!

В ее голосе все еще слышалась магия нашей встречи в «Печеной Картошке».

— Как дела?

— Хорошо. Услышал твой голос, и все сразу стало лучше.

Наверно, стоило пояснить ей, как я себя чувствовал до этого, или как-то предупредить.

— А ты сейчас ни с кем не встречаешься? — задал я ей каверзный вопрос.

Джада какое-то время помолчала — то ли удивилась, то ли не поняла, зачем я спрашиваю.

— Вообще-то нет. А что?

— Круто, тогда будешь встречаться со мной, ага?

— Нууу… Ладно… Давай.

Джада почувствовала, что это все неспроста, но знала, что в тот момент не стоило вытягивать из меня подробности.

— Супер. Я пока на работе, но наберу тебя позже, ладно?

— Ладно.

Тогда я еще не знал, что Джада находилась в Балтиморе. Она настолько устала и разочаровалась в Голливуде, что бросила все и вернулась домой. В Мэриленде она купила прекрасную ферму на два гектара, построенную на рубеже веков, и занялась там ремонтом. Она хотела создать себе красивую, спокойную жизнь.

После моего звонка она немедленно отправилась в аэропорт и улетела в Лос-Анджелес. Она так и не провела ни одной ночи на своей ферме в Мэриленде.

Я никогда не верил в идею «прошлой жизни». Я слышал, как люди говорят «да мы в прошлой жизни наверняка были друзьями». Мне это казалось какой-то глупостью. Но те первые несколько месяцев с Джадой заставили меня усомниться в собственных убеждениях.

Мы прекрасно друг другу подходили, и когда были вместе, казалось, что мы скорее очень давние друзья, чем только что сошедшиеся любовники. Мы понимали друг друга без слов, и все, чего хотели бы добиться, свершалось.

Мой развод еще не окончился, поэтому мы с Джадой считали, что было бы некрасиво афишировать наши отношения. В конце концов, мы оба уже стали довольно известными — что же люди подумают? Прекрасным, хоть и не запланированным последствием этого решения было то, что мы все время проводили вместе, только я и она. Наши тела еле выдержали тот безумный ураган любви, в котором мы находились первые три или четыре месяца наших отношений. Мы путешествовали в отдаленные экзотические уголки мира — Кабо, частные Карибские острова, Аспен, уединенные поместья на Мауи — так мы открыли для себя все прелести частных авиаперелетов. Мы записывались в гостиницы под псевдонимами (я бы рассказал, какими, но мы ими до сих пор пользуемся). Четыре месяца напролет мы каждый день пили коктейли и занимались сексом по несколько раз на дню. Мне даже стало казаться, что мы соревнуемся. Вариантов было всего два: или я сексуально удовлетворю эту женщину, или умру в попытках.

Но главным элементом наших с ней отношений были и по сей день остаются невероятные, расширяющие сознание беседы. Даже сейчас, если Джада вдруг о чем-то заговорит со мной, мы проболтаем часа два, не меньше, а то и пять-шесть часов. Любопытство и размышления по поводу различных тайн Вселенной через призму нашего личного опыта — это настоящий, безудержный экстаз. Даже если мы с ней в корне не согласны насчет чего-то, для нас с ней в жизни нет ничего более ценного или приятного, чем возможность морально расти и учиться друг у друга через наше увлеченное общение.

Дзыыынь.

— Алло?

— Привет, голубчик.

— Привет, Джиджи! Как поживаешь?

— У меня-то все прекрасно. А вот ты мне ничего сказать не хочешь?

Джиджи начала с наводящего вопроса. Я понятия не имел, к чему она это. Мы с ней таким тоном обычно не общались. Очевидно, у нее было что-то на уме.

— Да вроде бы нет, — осторожно ответил я, перебирая в голове все, что мог натворить за последнее время. — А должен?

— Ну, мне тут кое-кто рассказал, что у тебя уже давно завелась новая подружка.

Блин. Эллен, моя сестра…

— Нет, ну да, то есть…