Will. Чему может научить нас простой парень, ставший самым высокооплачиваемым актером Голливуда

Подав документы на развод, мамуля разворошила весь штат Пенсильвания. Папуля содержал нас, но никогда официально не платил алименты — этот факт выяснился при беглом просмотре бумаг. Мамуле сообщили, что с процентами и штрафами папуля остался ей должен около 140 000 долларов. И она хотела получить их все до последнего цента. По законам Пенсильвании, если он отказывался платить или не мог себе этого позволить, его могли отправить под арест и в тюрьму, а его имущество — отнять.

— Мама, — взмолился я, — ну что ты, в самом деле.

— Нет, он мне должен, и я свое получу.

— Мам, нет у него столько денег…

— Это его проблема, — ответила она.

— Мама, ну брось, у тебя новый дом, все замечательно. Будь проще.

— А у меня все просто: либо отдаст мне деньги, либо сядет.

Мамуля не поддавалась. Она слишком долго его терпела…

— И не вздумай ему помогать, Уилл! — скомандовала она, показывая на меня пальцем, как Сели из «Цветы лиловые полей». — Пусть сам думает, как он будет мне платить.

Что мне было делать? У папули не было таких денег, а мамуля не желала ему ни в чем уступать. И я ни за что на свете не позволил бы отцу отправиться за решетку. Поэтому я тайком, как финансовый махинатор, почти что из-под полы перевел на папулин счет 140 000 долларов. Он немедленно выписал чек на нужную сумму в адрес штата Пенсильвания, и штат Пенсильвания выплатил мамуле полную стоимость ее алиментов.

Так я и стал первым в истории Пенсильвании человеком, который оплатил алименты за самого себя. Ну а когда мамуля узнала, что я оплатил папин долг, она разъярилась и тут же выписала мне чек на 140 000 долларов, став первым человеком в истории Пенсильвании, который вернул своему ребенку деньги за алименты, которые этот ребенок заплатил сам же за себя.

Такое надо рассказывать в Месяц черной истории[6].

В мае 1996 года в Сиднее открылся тематический ресторан «Планета Голливуд». В него вложились трое крупнейших кинозвезд мира, три мудреца, волхвы голливудские: Арнольд Шварценеггер, Сильвестр Сталлоне и Брюс Уиллис. Меня пригласили на церемонию открытия. Я отменил все дела ради возможности постоять рядом с тремя мастерами, которые непременно укажут мне, куда двигаться дальше.

Открытие ресторана было таким же грандиозным, как любая кинопремьера: красные ковровые дорожки, свет прожекторов, толпы журналистов, возбужденные фанаты в очереди за автографом. Я прошел в укромную комнатку за рестораном. Там были они, все трое: Арнольд, Сильвестр, Брюс. Я включил внутреннего Чарли Мэка и прервал их беседу:

— Привет! Поздравляю с рестораном…

В их вежливом ответе на мое наглое приветствие явно читалось: «Не стоит перебивать троих крупнейших кинозвезд, если сам снялся всего в одном фильме да в сериале».

Но я решил не отступать:

— Спрошу по-быстрому: я хочу делать то же, что и вы. Я хочу стать самой большой кинозвездой в мире. И я точно знаю, что вы трое — лучшие из лучших.

Они усмехнулись — видимо, мой нахальный вопрос требовал честного ответа. Они переглянулись и на каком-то тайном невербальном языке, которым владеют лишь самые большие кинозвезды, решили, что мне будет отвечать Арнольд.

Представьте, как он произнес следующие слова со своим неповторимым акцентом.

— Ты не считаешься кинозвездой, если твои фильмы имеют успех только в Америке. Ты не считаешься кинозвездой, пока каждый житель каждой страны на планете не знает, кто ты такой. Ты должен объехать весь мир, пожать каждую руку, чмокнуть каждого ребенка. Представь себе, что ты политик, который выдвигает свою кандидатуру на пост Самой Большой Кинозвезды в Мире.

Брюс с Сильвестром покивали.

— Спасибо, парни, — сказал я. — Ну, не буду мешать. Всего доброго…

Я ушел с видом маленького мальчика из рекламы кока-колы с Джо Грином, которая была популярна в 80-е. «Злой Джо» был знаменитым футболистом, который в рекламе бросил счастливому мальчишке свою толстовку после Супербоула. Арнольд дал мне ключ — ключ, который станет моим секретным оружием на следующие два десятилетия.

У меня все сложилось в голове. Кинокомпании платят больше 150 000 000 долларов, чтобы развесить постеры к фильмам во всех странах мира. Мне нужно запрыгнуть на закорки их огромных инвестиций. Я никогда не считал, что рекламирую фильмы — я использовал рекламные миллионы, чтобы рекламировать самого себя. Как по мне, фильм не является конечным продуктом. Этот продукт — я. Спасибо кинокомпаниям за инвестиции в мое будущее.