Winner (СИ)

Она резко открывает глаза, принимая сидячее положение в кровати. Несмотря на то, что сон был не из приятных, ощущения минувшего кошмара нет. Только нестихаемая щемящая боль в груди, не позволяющая сделать и вздоха, — то, к чему Эмма привыкла и то, с чем она живёт больше полугода. Остаётся только смириться, встать с постели, и, не глядя на время, отправиться на кухню. В горле пересохло.

Настроение колеблется от «паршиво» до «жить можно», пока в утренних сумерках сонная Эмма бредет через лабиринты комнат. Шум, доносящийся с кухни, заставляет девушку напрячься, и она ускоряет шаг, резко вздрагивая у дверей. Дейв стоит к ней спиной, опустошая стакан с водой.

— Бессонница?

Он оборачивается мгновенно, натягивая на лицо добродушную улыбку.

— Эмма, вообще-то, уже шесть утра.

Девушка хмурится, уставившись в окно, а затем снова вернув свой взгляд к явно чем-то недовольному лучшему другу. Она пожимает плечами, а затем садится за стол.

— А на работу тебе в девять.

Их ранние посиделки на кухне с болтовней до сонной зевоты давно вошли у обоих в привычку. Сегодня Дейв не хотел разговаривать. Настроение, как и у Эммы, валялось где-то в области земной коры, послевкусие вчерашнего дня рождения неприятной горечью ощущалось на языке. Он знал, что эта бестия что-то скрывает, но это не было первопричиной его дерьмового душевного состояния. Так или иначе, она с него не слезет, если не узнает.

— Заметила, какая нервная Джуди вчера была?

Эмма поднимает на него напряжённый взгляд и сжимает кулаки. Нет, его бывшая жена — не такая уж и плохая, ей можно доверять. Нет, доверять, конечно, нельзя никому. Но Джуди вряд ли расскажет ему про инцидент с бокалом.

— Да, — она прочищает горло, — да, что-то случилось?

— Она встречается с кем-то, — на выдохе отвечает Дейв.

— И что?

— Что значит «и что»? Я ни слуху, ни духу про какого-то там придурка, с которым встречается моя бывшая жена.

С губ девушки слетает смешок. Так вот, почему он был таким нервным вчера и не может уснуть сегодня! Очевидно, связь между ними намного крепче, чем Эмма могла представить себе в день её знакомства с его бывшей женой.

— Ну ты и обманщик, Дейв, — рассмеявшись, отвечает актриса. — Помнится, ты говорил мне, что вы друг друга не любите. И всё такое.

Дейв непременно закатывает глаза. Разумеется, он любит Джуди. Как мать его сына, как подругу, как человека, которого знает всю жизнь. Эта любовь крепкая, пустившая корни, она не такая, как любовь к Эмме, где каждая секунда как на минном поле. Твёрдая и уравновешенная любовь против чего-то шаткого и непостоянного, приносящего при этом столько острых ощущений, сколько за всю свою жизнь он не испытывал.

А потому мужчина только усмехается и качает головой.

— Я не отказываюсь от своих слов. Просто мне не нравится тот факт, что Льюис…

— Ну да, все дело в Льюисе.

— Чего ты добиваешься, Эмма?

— Просто признай, что ты ревнуешь свою бывшую жену, параноик.

— О, Господи, ты совсем с катушек сле…

Раздраженный голос Дейва, к его счастью, прерывает настойчивая вибрация телефона Эммы, лежащего на кухнном столе. Увидев имя Сэм, своего агента, девушка недовольно хмурится. Что ей надо в шесть утра? Съёмки у них вечером!

— Что? — рявкает блондинка, поднимая взгляд к потолку и откидываясь на спинку стула.

— И тебе доброе утро. Судя по твоему недовольному тону, я тебя разбудила, но готовься к тому, что твоё настроение сейчас окончательно скажет тебе «пока-пока».

Внутри всё холодеет, Эмма словно чувствует, что Саманта собирается ей сказать. Какой-то подкожный страх, какого она давно не испытывала, какое-то старое чувство. Предчувствие. Чего-то плохого, чего-то, что ей точно не понравится. Девушка обменивается с детективом недоуменными взглядами, а затем возвращает все внимание к Сэм.

— Я готова, уничтожь меня.

— Ты ведь помнишь, как Алан жаловался на то, что из-за того, что в Нью-Йорке чёртов ледник, а у нас по графикам лето, мы не укладываемся ни в какие сроки?

Где-то на задворках порядком пострадавшей памяти мелькают расплывчатые воспоминания. Но как не вспомнить такое? Это ведь главная тема обсуждений, жалоб и опасений на съёмочной площадке, в которой, по своему обыкновению, Эмма никогда не участвовала. Но теперь, когда все детали пазла сложились в одну не самую красивую картинку, инстинктивный страх застилает девушке глаза. Она судорожно выдыхает и дрожащим голосом отвечает:

— К чему ты клонишь?

Саманта вздыхает, готовясь выдать информацию, после которой обязательно последует поток ругательств, проклятий и угроз:

— Вы с кастом летите в Лос-Анджелес. Снимать финал. Студия в Голливуде готова, к счастью, благодаря тебе связи с Тарино у нас налажены. Как тебе такое?

***

Лос-Анджелес, Калифорния.

17:57

Непривычно тихо. Словно кто-то нарочно отключил весь звук в мире. Тихо и подозрительно.