WOAS. Этот безумный мир (СИ)

— Значит, ты сбежала от прошлого под гнетом чувства вины? — невесело усмехнулся Никлаус. — Что ж, это хотя бы был твой собственный выбор. Перед тобой изгой поневоле, милая.

— Что случилось с тобой, Клаус? — темные глаза Елены пытливо вглядывались в его лицо. — Ты… Это словно и ты, и не ты. Будто тень самого себя. Я помню тебя совсем другим: жестоким, кровожадным и беспощадным существом, которое идет к своей цели вопреки всему. Разговоры по душам за чашкой кофе с потенциальной жертвой — это немного не твое, разве нет?

— Ты права, — на этот раз улыбка гибрида была чуть более теплой. — Все дело в моей дочери и в моей семье, Елена. Так уж вышло, что не только тебя без конца преследовали враги. Возможно, это даже расплата за то, что когда-то я был твоим мучителем: но я заплатил сполна, поверь мне… Чтобы спасти мою малышку, мою Хоуп, мне и моей семье пришлось провести некий ритуал, который навеки расколол нас. Мы не должны никогда больше собираться вместе, если не желаем принести смерть Хоуп. Отныне я — сам по себе, и даже не смею помыслить о том, чтобы приблизиться к дочери.

— Это… Ужасно, — сочувственно проговорила Елена, выслушав первородного. — Значит, встретились два одиночества?

— Я не верю в случайности, Елена Гилберт, — покачал головой Клаус.

— Что ж, значит так тому и быть, — заключила девушка. — Что ты делаешь вечером? Я знаю одно местечко, где потрясающе играют джаз.

*

Кто бы мог подумать, что Елена Гилберт станет его лекарством от одиночества и безумия?

Кто бы мог подумать, что он сам станет врачевателем для ее исстрадавшейся души?

Маноск стал их приютом, их убежищем, их общим новым началом — и они узнавали друг друга с новой стороны, они раскрывались друг перед другом, они учились доверять друг другу и понимать друг друга.

Для начала это была просто дружба — дружба двух печальных одиночек, но со временем все изменилось.

Впервые поцеловав ее и получив отклик, Никлаус Майклсон ощутил нечто, весьма похожее на умиротворение: у него впереди была вечность, и осознание того, что теперь ему есть, с кем эту вечность разделить, было бесценным.

Елена Гилберт стала его спасением — и он отплатил ей тем же.

========== Тео Рейкен/Элисон ДиЛаурентис. PLL/TW. ==========

[Элисон во вселенной Волчонка, она — банши]

— Все мы злодеи в глубине души, — говорит Элисон рассеянно и глядит куда-то вдаль, поверх его головы.

Ей нравится избегать его взгляда и ускользать от его прикосновений — она любит опасные игры. Ей кажется, что удача всегда будет на ее стороне — до Тео Рейкена у нее не случалось стоящих соперников, а он пока играет гладко и не нарушает установленные ею правила, и потому она беспечно не чует подвоха.

И он, и она друг друга недооценивают, вот в чем дело.

— Я знаю твой секрет, — говорит Элисон и таинственно улыбается, а когда он спрашивает, какой именно, то лишь прижимает палец к губам, призывая его к тишине.

Она умеет хранить секреты — вот в чем дело.

Вот только Тео на это плевать — он презирает секреты и их хранителей так же, как презирает тех, кто не видит ни черта дальше своего носа.

У Тео иные цели, у Тео иные методы, глубокие поцелуи на заднем сидении его машины — это просто способ расслабиться.

Ее кожа под его пальцами такая тонкая, такая уязвимая и нежная, так и манит выпустить волчьи когти и вспороть ее, оставив кровавые полосы на память.

Вот только не выживет — он уже такое проходил, все эти белокурые девочки с кукольной внешностью непременно умирают, и их призраки осаждают его по ночам, картинно рыдая в его кошмарных снах и вопрошая «за что?»

— Я кое-что слышу иногда, по ночам. Когда все спят, — теперь она хочет, чтобы Тео тоже знал ее секреты.

Ему это не нужно, вот в чем дело.

Да только ДиЛаурентис все равно рассказывает, а он почему-то слушает, и она все еще кажется ему наивной дурочкой, заигравшейся в стерву из старшей школы, но ее образ в целом становится более интересным.

Возможно, он сможет использовать ее не только для секса.

— Когда я кричу, кто-то умирает, — шепчет Элисон, и, наверное, ждет, что он испугается, но Тео-то знает, как работает сила банши.

— Ты не призываешь смерть, ты ее лишь чувствуешь, — роняет он отрезвляюще. — У тебя нет власти. Но… Ты хотела бы?

— Да, — признается Элисон, даже не раздумывая.

Все мы злодеи в глубине души, вот в чем дело.

— Умирать не страшно, — обещает он. — Быть химерой — удивительно. Ты научишься призывать смерть, если доверишься мне.

— А если я призову твою?

— Я бы хотел испытать, каково это, — улыбается Рейкен, а она подставляет ему свое беззащитное горло и позволяет ввести себе сыворотку Докторов.

Она умирает в серебряной луже — на заднем сидении его машины, обнаженная и уверенная в том, что вскоре ее власть над другими станет безграничной.

Она оптимистка, вот в чем дело.

Тео не сказал ей о том, что он — ее альфа, и все ее способности принадлежат ему.

Она привыкла выигрывать, тем приятнее будет поставить ее на место.

У него — иные цели и иные методы, и раз уж она готова примкнуть к злодеям, то пусть учится настоящему коварству.