Wolfhill (СИ)

Раныль с головой уходит в свою курсовую работу, совершенно забывая, что её парень вообще-то сейчас сидит в её комнате в общежитии. Разумеется, перелазев через окно. Благо, соседка где-то пропадает.

И вполне естественно вздрагивает, когда чувствует тыкнувшийся в шею нос.

– Ты чего? – Раныль не в силах сдержать внутренний писк, просто смотря на такого Чонина – мягкого, податливого и разнеженного дневным солнцем. Кто бы знал, что он может становиться вмиг пугающе холодным. Но у Раныль, вроде как, привилегия – его девушка, как-никак.

Чонин ничего не отвечает и просто целует, за секунду опрокидывая девушку на кровать. Она смеется, посылая вибрации смеха Чонину в губы. Он улыбается тоже, одной рукой упираясь в мягкую кровать, второй прижимая Раныль к себе.

Затем со знанием дела зацеловывает открытую для него шею, когда Раныль откидывает голову назад и закатывает от удовольствия глаза, прося больше. Чонин едва ли не воет от представшим перед ним видом и глухо рычит.

Раныль зарывается пальцами в мягкие волосы, приглаживает. Тычется губами, куда дотянется, и шепчет успокаивающее:

– Т-ш-ш.

Хватается за его сильные плечи и стыдливо прячет пылающее лицо в сгибе его локтя – Чонина, в самом деле, забавляет её реакция. Будто не сама распаляла его с каждым действием всё больше.

– Чонин? – зовёт она его. Ему на секунду кажется, что послышалось, настолько тихо это звучало.

– Чонин? – повторяет она.

Ким с трудом отрывается от своего занятия и смотрит в горящие глаза напротив. Он так любит в них тонуть, без единого желания сопротивляться. Раныль теперь только его и его, и об этом скажет не только Метка, красующаяся на девичьем предплечье. Об этом скажут его собственнически сжимающие хрупкое тело руки, и отстукивающее барабанной дробью сердце.

Она тянет свою руку к его лицу и смотрит с поглощающим всё её нутро обожанием и преданностью, что Чонину хочется позорно заскулить и псом валяться у её ног; только ей и для неё.

И Чонин целует её отчаянно. Кладёт девичью ладонь себе на сердце, говорит «слышишь, как оно бьётся?».

Говорит «теперь оно твоё, делай с ним, что хочешь».

А Раныль понимает всё, жмётся ближе и обещает беречь.

Комментарий к Bonus 1

для уточнения - здесь они уже выпустились из школы; раныль учится в самом обычном вузе; чонин - в сеульской волчьей академии, и всё у этих двоих хорошо

не знаю, зачем я это пишу хд

========== Bonus 2 ==========

Стены академии нагоняли грусти. Внутри было холодно находиться даже в самый жаркий день, из окна открывался замечательный вид на искусно выращенный и ухоженный сад, правда, всё впечатление портили держащиеся на добром слове окна, шатающиеся от маленького дуновения ветра. Самое уютное место, названное старшекурсницами, по мнению самой Тэрим, напоминало скорее место для моральных пыток.

А ещё эти кричащие цвета ковров и мебели…

Девушка со скуки перебирала в уме самые красивые места в родном Вульфхилле, заодно делая себе пометку написать Раныль об их уроках вербальных заклинаний, на котором Тэрим вчера подпалила вредной преподавательнице зад.

Ничего не предвещало, как говорится, Тэрим преспокойненько гуляла вдоль леса.

Обзавестись друзьями не получалось. То ли дело в излишней надменности местных, то ли в ней самой – Тэрим жутко скучала по своим друзьям, которые после выпуска разъехались кто куда.

Настолько соскучилась, что, кажется, даже чувствует сейчас присутствие чего-то смутно знакомого…

Тэрим бросается вглубь леса, ведомая инстинктами. Девушка спотыкается о небольшое сукно, но продолжает идти, пока не оказывается у небольшого ручья. Она оглядывается по сторонам в поисках хоть чего-нибудь.

Тяжко вздыхает.

Мерещиться всякое начало.

Приехали, блин.

– Потеряла кого? – звучит знакомый голос. Тэрим так резко оборачивается на звук, что на секунду слышит хруст собственных костей.

– Сехун? – Сон, хоть и знала, что О в академии неподалёку, но за два месяца нахождения здесь так его ни разу и не видела.

Сехун в облике волка передвигается показательно неспешно и так же грациозно укладывается у берега ручья с другой стороны.

– Как дела? – говорит он. До Тэрим только сейчас доходит, что они говорят не вслух. Девушка складывает кофту под себя и садится напротив.

– У меня всё хорошо, - жмёт та плечами, – У тебя как?

Волк молчит с минуту и со знакомой ленцой выдаёт:

– Замечательно.

Они смотрят друг другу в глаза неотрывно около пяти минут. Давно уже не дети, но гляделки – дело принципа.

– Почему я слышу тебя? – задаёт Тэрим мучающий её вопрос.

– Ты сама этого захотела, - если хорошенько представить, то можно увидеть пожимающего плечами Сехуна в школьной форме.

– В каком это смысле «сама»?

– Ты так отчаянно звала кого-нибудь из знакомых. А поблизости оказался только я, да и у тебя доступ к твоей голове открыт. Я и решил поздороваться.

Всё более чем логично, но тем не становится понятней. Тэрим всё ещё привыкает к странностям их сущностей. Возможность так легко залезть в чей-то разум заставляет содрогнуться.

– От жалости что ли? Мог и не утруждаться, - Сон Тэрим никогда никому не позволит видеть себя жалкой.

– Хочешь сказать, что не рада?