Work&love USA

Вчера вечером приехали к Джону. Оказалось, что они с друзьями снимают двухэтажный домик. Первый этаж занимает комната Джона, прихожая, ванная, кухня, зал и терраса, выходящая в сад. На второй этаж я не поднималась, там находились комнаты ребят. Они все работают в каком-то ресторане. Тоже болгары, три парня и девочка. Джон представил меня остальным, они приняли меня радушно. Мы ужинали фаршированным перцем, а потом мне дали посидеть в ноутбуке. Джон пообещал что-то придумать с моей работой. Я проверила почту, там было письмо от Ромена. Он написал, что у них с Яном все хорошо, поинтересовался, как мой тест, выразил уверенность, что я сдала и, чтобы я не грустила больше, когда проверяю почту, пообещал писать мне вместо того, кто этого не делает. Вот такой он проницательный. В ответ я рассказала свою ситуацию и поздравила его с днем рождения. Искать работу я решила на свежую голову, потому попросилась в душ и спать. Джон показал мне комнату возле выхода. Она была квадратной формы с большим окном, выходящим на улицу. Посередине стояла большая кровать, напротив нее стенка со шкафчиками и телевизором. По всему шкафчику были расставлены фото Джона со светловолосой девушкой, они улыбались и позировали фотографу на фоне разных пейзажей. Джон сказал, что это его жена. Они фиктивно женаты, чтобы он получил гражданство США. Уже через год он сможет подать документы. Он ждет не дождется этого, потому что этот брак обходится ему в двадцать тысяч долларов в год. Мало того, им с женой приходится оговаривать самые мелкие бытовые вопросы. Хоть они и живут отдельно, но имитируют, будто вместе. Они покупают одну и ту же бытовую химию. Потому что, если служба иммиграции резко захотят устроить допрос, они должны будут рассказать о таком, о чем могут знать только супруги, например, какого цвета сейчас у них дома туалетная бумага, каким средством они моют посуду. Поэтому уже четыре года они покупают все одинаковое четко по списку.

Я завалилась спать. Примерно через час я услышала, как кто-то зашел в комнату и тоже начал ложиться в кровать. Конечно, это же комната Джона, как я сразу не подумала. Я молча отвернулась и натянула одеяло повыше. Еще через час он снова меня разбудил. Я почувствовала, как он прижался ко мне и тихонько сказал:

– Ты красивая, я тебя хочу.

Вот оно. Вот так просто. Все же в мире нет ничего бесплатного. По спине побежал холодок. Что делать? Снова на улицу? Спать с незнакомцем? Это нечестно. Он же понимает, что я загнана в угол. Куда я пойду среди ночи? Уже даже автобусы не ходят. А снаружи темно и страшно. Закатить скандал, а смысл? Уйти, но куда? Возможно, в глубине души я догадывалась, что он может начать на что-то претендовать, но надеялась, что успею выкрутиться. Кажется, он это тоже понимал и поспешил.

Я молча повернулась к нему лицом. Он начал меня целовать, но я не могла отвечать на поцелуи шантажиста и просто лежала, молча, не шевелясь. Джон повернул меня на спину, я почувствовала, как он стягивает с себя белье, шуршит упаковкой презерватива, наваливается сверху и раздвигает мне ноги. Я не сопротивлялась, но и не шевелилась, в горле засел ком, меня подташнивало от происходящего, в глазах застряли слезы, и я сжала веки плотнее. Он некоторое время возился в темноте, затем выругался и скатился с меня. Ничего не произошло. И это явно не из-за его совести. Мы минуту лежали в тишине. Я боялась дышать, все еще не веря, что это все. И тут он сказал:

– Я восхитительный любовник. Это не вопрос, а утверждение. Ты меня поняла?

Кажется, я поняла:

– Если меня спросят о тебе, я скажу, что ты восхитительный любовник.

– А ты еще и умная. Спокойной ночи, – хмыкнул он и повернулся на другой бок.

16 июня

Эти два дня похожи один на другой. По неписаной договоренности мы с Джоном разыгрываем влюбленных, смеемся, шутим, касаемся друг друга и целуем. Я не знаю, зачем этот цирк ему нужен и не хочу знать. Меня устраивает такая плата за жилье и работу, которую он мне нашел. Тем более, вопрос секса отпал, и я расслабилась. С утра он, как и вчера, уехал с ребятами на работу. Весь день я слонялась по дому и немного убралась. Сварганила суп. Писала друзьям письма. Курила на террасе от скуки и тревоги. В обед Джон вернулся и сказал, что я буду работать спасателем в другой компании. Местный супервайзер, Игор (ударение на «о»), забрал меня вечером и повез на проживание в квартиру их компании. Игор очень тяжелый и неприятный человек. Не знаю, как его описать, но вот, например, я ему сказала, что вчера пообещала ребятам сварить украинский борщ. На что в ответ он сказал:

– Да, я бы тоже попробовал тот борщ, что ты Джону варишь, – и гаденько засмеялся.

Грязные намеки в моих глазах его не украсили, и я решила заткнуться. В конце концов, чего я хотела? Я ведь согласилась быть любовницей в глазах окружающих.