X-avia

она будет шутить с нами, потом мы дотащим набранное богатство до лавочки напротив

детской площадки, песочница порывом ветра засыпет мои босоножки, я поморщусь, ты

улыбнешься, мы сядем на скамейку, я достану из сумочки яблоко.

Я приносила с собой на занятия зеленые яблоки. Единственное, чем можно было

перекусить в такую жару. Я откусывала первая, в обеденный перерыв, и протягивала руку,

как Змей Еве, тебе это яблоко, Библию вспомнил ты, я же тащилась по яблокам, потому

что стянула свой рокзвездный имидж с Белоснежки, а яблоко – ее фетиш, но ты все равно

говорил про дьявола. О том, что я попаду в ад. Я спросила, куда же ты тогда попадешь. Ты

ответил, что ты давно уже там, что ты виноват, что ты будешь ждать меня на сковородке,

я рассмеялась, сковородка – это и есть Большой Город в плюс сорок по Цельсию, как

сегодня, например. И ты закончил эту шутку за меня. Мы кидали в урну возле лавочки

яблочные огрызки.

Становилось лучше. Забыла о том, как когда-то каждое утро начинала с ложки

яблочного уксуса, чтобы подавить аппетит, чтобы похудеть, чтобы не хотеть есть. Теперь

стала кушать яблоки прилюдно, исправлялась, становилась лучше. Сидя на лавке и

хрумкая яблоками, твое лицо на моем плече, я запрокинула голову и посмотрела на небо,

аквамариновое, свежее. И небу тоже улыбалась: братик Аякс, я нормально питаюсь.

Братик Аякс, у меня больше нет проблем с едой.

Я называю весь этот период «яблочным томлением», что звучит пошлятиной, но очень

соответствует моменту.

Глава 6.

II группа крови. Алоиза

[Группа крови II (A) преобладает среди европейцев, в общем же ею обладают примерно

35% людей. Новые условия жизни (объединение в общины, развитие земледелия и

скотоводства) привели к генетической мутации крови, появился человек, способный жить

в коллективе, подчиняться общепринятым нормам, планировать cвой труд и владеть

собой.]

«…Да не в лесу родилася,

Не пеньям я молилася,

Не много я спала.

В день Симеона батюшка

Сажал меня на бурушку

И вывел из младенчества

По пятому годку,

А на седьмом за бурушкой

Сама я в стадо бегала,

Отцу носила завтракать,

Утяточек пасла.

Потом грибы да ягоды,

Потом: "Бери-ка грабельки

Да сено вороши!"

Так к делу приобвыкла я...

И добрая работница,

И петь-плясать охотница

Я смолоду была.

День в поле проработаешь,

Грязна домой воротишься,

А банька-то на что?

Спасибо жаркой баенке,

Березовому венчику,

Студеному ключу,-

Опять бела, свежехонька,

За прялицей с подружками

До полночи поешь!»

(Н. Некрасов, «Кому на Руси жить хорошо»)

Астрологическое созвездие Рака покровительствует домоводству, ведению хозяйства,

материнству, витью гнезда и созданию уюта, под этим знаком родилась Алоиза

(многократные переливистые «А»!), жена Дантеса. История уходит корнями в исконно

некрасовские этюды – отец-алкоголик, побои, некому воспитывать, неполное среднее

образование, аборт и, как следствие, психотравма, уход любимого в армию и работа

официанткой в кафе на железнодорожной станции.

Тут случается самое важное для сего повествования событие. Дело происходит в одном

из глухих поселков за пределами Большого Города, где Алоиза родилась и прожила всю

свою жизнь. Одним поздним вечером в кафе на станции заваливается ватага пареньков-

парубков с завода. Ребята с завода бравые и бойкие, охочи до ласк и пристанционных

вакханалий (но лишь настолько, насколько позволит скромный бюджет рабочего). Так

Дантес-с-завода знакомится с Алоизой-официанткой, и они становятся счастливой парой.

Разделенные несколькими остановками одного направления, Дантес и Алоиза штурмуют

электрички, у них общая компания друзей, они выезжают на озеро, на шашлыки, на пиво,

на гулянки!.. В веренице празднеств юбилеев, свадеб и очередных проводов в армию кого-

то из знакомых и развивается роман первой и второй групп крови, материя теперь не

одинока, теперь к материи присоединяется ремесло.

Ремесленница Алоиза очень вкусно готовит говядину, и еще вдвоем они пекут

многоярусный торт, ожидая прихода гостей дорогих, ставят на стол водку и апельсиновый

сок, бутерброды со шпротами и маслины без косточек в жестяной банке. Период безумной

страсти сменяется не менее блаженным этапом тихой одомашненной стабильности.

Одним кислотным пятном разбавляет идиллию лишь гастроль И. по местам боевой славы,