XX век как жизнь. Воспоминания

19. «Мы ничего не должны правительству США», получив по ленд-лизу после окончания боевых действий и имея не утраченную в боях технику на общую сумму 2,5 миллиарда долларов (цифра признана нами в 1972 г.). Не возвратив технику или деньги согласно договору, мы до сих пор морочим голову нашему народу слезливым враньем о злобных капиталистах, обижающих народ, потерявший не деньги ленд-лиза, а 20 или 30 млн человек.

Только на двух крайних румбах — в Норвегии и у Аляски — мы почему-то не рванули вперед, хотя в 1950 г. сосредоточили общевойсковую армию на Чукотке, сейчас хором подпеваем «Любэ»: «Отдай, Америка, Аляску!», проданную нами в середине XIX века, распространяя в народе слухи о ста годах аренды и прочих аналогиях с Гонконгом и Гуантанамо…

Конечно, тот, кто заставит себя дочитать «Мы ничего не должны Японии», найдет в последних абзацах ключевую нить публикации, мысль-антагонист заголовку: «Да, надо отдать острова, но народ глупый и этого не поймет, будет возникать», но заголовок прочтут сотни тысяч… а последний абзац прочитают только редкие зануды вроде меня, и Ваша статья объективно послужит средством дезинформации и оболванивания обывателя (в лучшем значении этого слова) и подвигнет его еще на один Даманский, который мы тридцать лет спустя после бойни 1968 года на днях благополучно передали Китаю.

Любопытное послание. Подполковник в отставке прекрасно меня понял. Но боится, что народ не поймет. Если бы он мог увидеть другие письма, он бы понял, что недооценил наш народ.

Интересен язвительно-ироничный перечень. По всему периметру наших границ мы вели себя не лучшим, а иногда и худшим образом. И тогда формула «Мы ничего не должны…» приобретает издевательский оттенок. Но независимо от этого полезно еще раз пройтись по периметру и подумать на досуге…

* * *

Германия и Япония — как водка. Пьешь, мозги вертятся вокруг перемещенных ценностей или «северных территорий» и вроде легче становится, оттягивает как-то. Перестал, переместился из дальнего зарубежья в ближайшие к Москве окрестности, в наши родные «регионы» — и опять болячки болят. Куда ни посмотришь, везде выпирают острые углы нерешенных и — вот тут боль и беда! — нерешаемых проблем. Одна из главных — кризис федерализма.

Приглядимся к основным понятиям.

Конфедерация — это объединение суверенных, независимых государств. До XXI века конфедерации не дожили. Напоминают конфедерацию Объединенные Арабские Эмираты.

Федерация объединяет политические образования (республики, штаты, провинции, кантоны, области, земли), которые не обладают суверенитетом, не рассматриваются как субъекты международного права. Федераций довольно много: США, Канада, Мексика, Бразилия, ФРГ, Швейцария, Австрия, Индия, Нигерия, Малайзия. Есть и другие.

Субъекты федерации, повторяю, не суверенны. Они не имеют права выхода из федерации. Они не обладают верховенством на своей территории и не должны препятствовать применению федерального права. Единое социальное, экономическое, правовое пространство — непременный признак федерации. Во всех федерациях к ведению центра относятся организация федерального устройства, обеспечение территориальной целостности, оборона и безопасность, внешняя политика, определение объема прав и свобод граждан.

Начало российского федерализма можно датировать августом 1990 года. Тогда раздался призыв Ельцина: «Берите столько суверенитета, сколько сможете взять». И взяли. По тем смутным временам взяли сколько могли и еще немножко. С тех пор аппетит на «суверенитет» не проходит. Раздаются голоса, требующие создания новых субъектов федерации. Почувствовав слабину Москвы, региональные элиты продолжают — вопреки интересам государства, федерации — рваться к власти и собственности.

Выступая в «Известиях» 4 августа 1998 года, я отмечал, что власти субъектов федерации сплошь и рядом выходят за рамки своей компетенции, нарушают федеральные законы, не считаются с федеральной Конституцией, стремятся проводить свою, отличную от центра, политику.

Типичный пример — «национальная политика» губернатора Краснодарского края Н. И. Кондратенко, проводимая под лозунгом «Кубань для кубанцев!».

Конституция Республики Тыва предусматривает право выхода из состава Российской Федерации. Конституция Республики Татарстан объявляет республику «субъектом международного права». Конституции Коми, Башкортостана, Якутии предусматривают возможность самостоятельного проведения внешней политики.

Москва пытается отрегулировать свои отношения с субъектами федерации при помощи сомнительной, на мой взгляд, практики подписания специальных договоров и соглашений между центром и регионами. Эти документы часто имеют случайный, зависящий от политической ситуации и личностных факторов характер. Они разноплановы по содержанию и усиливают асимметрию федеративных отношений. Они дают основание субъектам федерации претендовать на равноправие с федеральным центром.