XX век Лины Прокофьевой

«‹…› В моё отсутствие несколько раз был у Пташки Б. Н., лебезил, завтракал и в результате попросил двести франков, но с тем, чтобы Пташка мне не говорила. Пташка ответила: „Вы напрасно просите, чтобы я не говорила: деньги Серёжины, – почему же я буду ими распоряжаться, не сказав ему?“ И в самом деле, приёмчик так себе».

В первые же дни возобновили посещение церкви и занятия «Christian Science». В Монте-Карло шли репетиции балета «Стальной скок» с Дягилевым, который тоже реагировал на поездку Прокофьева в Россию: он давно мечтает туда поехать. На что Прокофьев ответил ему, что в России больше всего боятся, как бы Дягилев не переманил оттуда всех танцовщиков и танцовщиц. Поэтому если он даст письменное обещание не делать этого, его примут с распростёртыми объятиями.

7 июня в Париже состоялась премьера балета «Стальной скок» в Дягилевской постановке. Либретто принадлежало Прокофьеву и Якулову. От Лины мы знаем, что балет состоял из двух частей, показывавших современную жизнь в России, на сцене появлялись мешочники, комиссары, ораторы, матросы, девушки – работницы, рабочие, фабрика. Всё это было крайне рискованно, и Лина опасалась (Прокофьев тоже), что в зале могут вспыхнуть протесты, но всё обошлось, балет потом с ещё большим успехом прошёл в Лондоне и возвратился в Париж. Прокофьев присутствовал на репетициях, а Дягилев работал вот уж в самом деле день и ночь. Не обедал, не брился и к премьере не успел соответствующим образом одеться. Пташка была тронута и просила позволения поцеловать его, на что он с удовольствием согласился. На спектакли приходили Пикассо, Стравинский, Жан Кокто, Равель, Руссель, Соге, Орик, Пуленк, Вилла-Лобос, – этот список можно продолжать до бесконечности.

Правые русские газеты ругали спектакль. Но не Прокофьева. У Прокофьева кратко записано: «Mme Sert о постановке». Жаль, что мы не узнали её мнения.

Во время встречи со Святославом Прокофьевым в июне 2006 года в Париже он показал мне присланные из Америки съёмки этого балета, только что поставленного одним из американских университетов. Вот где, не уходя в дальние дали от замысла авторов, не наворачивая собственных сомнительных идей, с удовольствием оттанцевали «Большевистский» балет, как называл «Стальной скок» заказавший его в незапамятные времена Дягилев: легко, профессионально, весело, остроумно, красочно, ПОНЯТНО! – ну просто заглядишься и заслушаешься. Публика приняла представление с восторгом, овации не смолкали, и одной из замечательных сторон была полная естественность всего зрелища.

Автомобильная эра вступала в свой апогей. Лина рассказывает: не проходило и дня, чтобы Сергей Сергеевич не принёс из автомобильного магазина какую-нибудь новую, соблазнительную деталь. Лина, бедняжка, не сразу сдала экзамен на водительские права, но потом водить научилась и уже не была обречена на роль пассажира, при случае садилась за руль.

Катали друзей. Кусевицкий пришёл в такой восторг, так хвалил автомобиль, природу, Прокофьева, его музыку, так ругал всех остальных, называя Прокофьева ПЕРВЫМ среди всех, что даже рекомендовал своего портного.

На дачу в Сент-Пале-сюр-Мер, близ Ройяна (она называлась «Маяки», les Phares, что по звучанию походило на Лифарь, так что шутили, что живут в Лифаре), ехали с Пташкой, Святославом и мисс Олмстед из «Christian Science». Ну и, конечно же, горы нот и бумаг. Проехали за день 224 км, попали в смерч, шёл дождь, устали. Прокофьев замечает, что «Святослав вёл себя как взрослый». Но всё искупила дача, у самого моря, огромная, чистая, с изящной простой мебелью. Большой сад. Легли спать без постельного белья, так как его забыли в Париже.

Прокофьев, как всегда, без устали работал, а в перерывах они с Пташкой объездили все уголки этих очаровательных французских окрестностей.

Святослав без страха входил босой в море, но потом садился и выходил с промокшими штанами. Так было несколько раз. Но вот уже разгар лета, середина июля, а вода ледяная. Бедный Святослав со слезами кричал: «Довольно!!»

Работала и Лина. За время пребывания в России она запустила свои папки и теперь вся ушла в изучение рецензий, их надо было разобрать, рассортировать, выбросить ненужные, а потом распределить по страницам и наклеить «художественно».

В конце июля Сергей Сергеевич и Лина отправились в Бордо встречать родителей, прибывавших из Америки. Они оказались на пристани в самую рань и вскоре увидели на палубе Мэмэ и дедушку Хуана – Ави. Но пришлось ждать ещё полтора часа, прежде чем их выпустили. Avi выглядел плохо, он уже стал много болеть.