Ya vernulsya za toboy 1

― Один тренировал ее драться. Он учил ее убивать. Учил лгать, красть и обманывать. Он превратил ее в одну из нас. Но прежде чем все это случилось, маленькую девочку нужно было успокоить. Ее вырвали из дома. Оторвали от семьи. Она ничего не делала, кроме как плакала неделями. Месяцами. И Джеймс был тем, кто привел ее в норму.

― Как? ― Я рисую картину этой потерянной малышки, плачущей по своей семье, запертой где-то в темном и страшном месте.

― Он солгал ей, Харпер. Он лгал ей годы и годы. Говорил ей, как она отправится домой и увидит семью. Говорил, что она будет жить, как принцесса, если подчинится. Говорил все, что хотела услышать маленькая девочка.

― Сколько было Джеймсу, когда он сделал это?

Винсент пожимает плечами и, предположительно, считает годы.

― Это началось в шестнадцать и продолжалось, пока ему не исполнилось восемнадцать или девятнадцать.

― А затем в один прекрасный день мы с Николой встречаемся? Именно с ней?

Винсент пялится на меня, но ничего не говорит.

― Потому что, как по мне, выглядела она нормально. По факту, она говорила, словно самовлюбленная богатая девочка. Ты сказал, что она ― наемник. Ей хорошо, полагаю. Как и Нику. Как и Джеймсу. Это просто работа, Винсент. Это то, что они всегда нам говорят? У всех в Организации есть задание. У меня есть задание. Я должна выйти за тебя и родить детей. Ты хоть спросил меня, хочу ли я детей? Что если я не хочу ходить на совещания директоров? Что если я хочу быть морским биологом? Или кинологом? Может, я бы предпочла быть кем угодно, только не этой девочкой, сидящей в этой тупой, похожей на ресторанную, кухне. Может, жизнь Николы лучше, потому что она наемник. Ты вообще спрашивал ее? Может, Джеймс сделал правильную вещь, отняв ее у той нечестивой матери. Ты хоть думал об этом?

Я пялюсь на него, и он улыбается, наклоняясь для поцелуя.

― Ты, и правда, рыба-лев, ты знаешь это? ― А затем его язык скользит в мой рот, а его руки тянутся к моему затылку, удерживая меня на месте. Я открываю рот для него, отвечая на его просьбу, он стонет и обхватывает меня обеими руками. Подвигает табурет ближе к себе, скользя одной рукой вниз, чтобы сжать мою задницу, а второй крепко удерживая меня за затылок. ― Я хочу тебя так чертовски сильно. Хочу перевернуть тебя и трахнуть прямо сейчас.

Я ерзаю, чтобы отстраниться и упираюсь рукой в его грудь, но он хватает мои запястья и дергает их мне за спину.

― Это был секрет, так что я получаю поцелуй. ― Я отворачиваю голову, когда он пытается это сделать, и затем он отпускает и отступает. ― Ты жульничаешь.

― Это ты жульничаешь, ― парирую я. ― Это было не секретом. Я хочу еще один. Может, я просто хладнокровная сука, но, бл*дь, посмотри на свою сестру. Она хорошо выглядит. Я имею в виду, меня тоже тренировал мой брат. В чем разница? Меня отдали тебе. В чем разница? В том, что у нее другие родители? По тому, что я могу сказать, та сука, что зовет себя твоей матерью, не заслуживает детей.

Он качает головой все время, пока я говорю, так что, когда я останавливаюсь, ожидаю возражений. Вместо этого он окутывает меня тишиной. Винсент отворачивается, затем смотрит на меня, и затем снова отворачивается.

― Один бил ее, ― наконец произносит он.

Я проглатываю эту горькую правду.

― Ну, естественно, мне жаль слышать это. Прости. Никто не заслуживает, чтобы его били. Но на прошлой неделе Один душил меня, пока я не потеряла сознание. Мне ввели наркотик. Слишком высокую дозу, по факту. Так что выглядит это так, что к тем, кому Один хочет навредить, он относится так же. И если он один из старших, более закаленных наемников, это означает, что если он хотел твою сестру, он бы получил ее. С помощью или без помощи Джеймса, ― я прекращаю тираду и пялюсь на него. ― Дальше.

Винсент перестает улыбаться, чтобы ответить:

― Ты хочешь больше поцелуев, не так ли?

Я смеюсь про себя.

― Нет, я просто хочу знать больше о Джеймсе. Я хочу знать все о Джеймсе.

― В этом нет ничего хорошего, Харпер. Зачем тебе знать? Почему он? Когда я прямо здесь? Зачем заботиться о бракованном, когда у тебя может быть идеальное?

― Никто не идеален, Винсент. Ты не можешь сказать мне, что, живя в этой извращенной семейке, ты стал идеальным. Неважно, как мило выглядит все снаружи, это ложь. И мы оба это знаем.

― Он утопил нашего отца. Он пытался убить его, но провалился.

Теперь мое внимание приковано к нему.

Винсент кивает.

― Он тот, кто утопил его, Харпер. Джеймс держал его под водой так долго, что он вернулся к жизни с повреждением мозга…

― Мне плевать.

Винсент смотрит на меня и трясет головой.

― Да что, бл*дь, с тобой не так?

― Мне плевать.

― Он преследовал тебя, Харпер. Лгал тебе о том, что ты его обещание. Он знал, что Адмирал забрал свое предложение. Он преследовал тебя все время, пока ты росла. Он опасен, и в один день он тебя убьет.

― Мне плевать.

― Он ― зло, Харпер. У него нет души. У него нет морали…

― Мне плевать.

Винсент тянется и хватает меня за руку. Я резко хватаю воздух от внезапного движения, а затем еще раз, когда он помещает ее на свой твердый член.