Ya vernulsya za toboy 1

― Забудь о суке, которой является моя мать, ― произносит он, вытаскивая вафельницу из шкафчика. ― Скажи мне, почему я недостаточно хорош для тебя? ― Он начинает отмерять некоторое количество муки и высыпает ее в миску. И пока он занимается этим, я изучаю его со спины. У него хорошо сложенная спина. Вижу, как работают мышцы под его белоснежной рубашкой. Он прерывает свое занятие, закатывает рукава, а затем вновь продолжает готовку. ― Я выгляжу, как он. Звучу, как он, ― его голос снижается на этом. Глубокий ропот, заставляющий меня сглотнуть. Потому что он выглядит и звучит чертовски похожим на Джеймса. ― Я, черт возьми, милее, чем он. ― После он прекращает готовить и смотрит через плечо. ― Ты должна согласиться с этим.

Я пожимаю плечами.

― Джеймс тоже очень милый.

― Он ― сумасшедший. Все они сумасшедшие. Он ушел в тот первый год убивать и вернулся поврежденным и непригодным для восстановления.

― Ты знаешь, что случилось? ― Я прикусываю губу, неуверенная, на самом ли деле хочу знать.

― Все знают, что случилось.

― Все, кроме меня.

Он молчит, пока взбивает тесто, его движения неторопливые и взвешенные. Будто он приготовил множество вафель в своей жизни и просто знает, что делать. Рецепта рядом тоже нет. Он просто побросал некоторые ингредиенты в миску.

― Ты расскажешь мне?

― Ты правда хочешь знать? ― Он снова смотрит на меня через плечо. ― Я должен рассказать тебе. Тогда, может, ты изменишь свое мнение обо мне и согласишься на эту жизнь.

― Ты захочешь меня, если я соглашусь на нее?

― Я хочу тебя любым способом, каким могу получить, ― он заканчивает смешивать и отставляет миску в сторону, поворачиваясь ко мне лицом. ― Но нечестно брать тебя. Это нечестно по отношению к тебе и ко мне, и нечестно по отношению к нашим будущим детям.

Боже. Он красивый. Я не могу отрицать этого. Он так сильно похож на Джеймса.

― Не думаю, что изменю свое мнение, если буду знать, что с ним случилось. Думаю, это заставит меня любить его еще больше.

― Ха, ― хмыкает Винсент, скрещивая руки на груди. ― Сомневаюсь в том.

― Значит, расскажи. Может, это твой шанс расположить меня к себе.

Он сердито пялится на меня. Его взгляд словно сталь. Холодный и жесткий. Он не выглядит как мужчина, который пытался расположить меня к себе последние пару дней. Он выглядит мужчиной, которого я толкнула через его собственную границу. Будто конфронтация с его матерью была последней каплей.

― Двенадцать лет назад Джеймс Финичи отправился на задание в Центральную Америку и не вернулся.

― Он вернулся. Просто позже, чем все ожидали.

Но Винсент качает головой.

― Нет, Джеймс так и не вернулся. Вернулся Тет.

― Он ― не два человека, Винсент. Он просто Джеймс.

― Ты права. Он ― не два человека. Он просто Тет. Джеймс умер в той тюрьме в Гондурасе. Они морили его голодом. Не давали ему воды. Лишали основных удобств. Они запирали его в камере, места в которой хватало только чтобы вытянуться, и не хватало, чтобы стать в полный рост. А когда стало понятно, что Организация не собиралась вести переговоры о его возвращении, даже если он и был сыном одного из самых элитных членов, они сделали его рабом и пытали его.

Я застреваю на слове раб.

― Но у нас всех есть наставники, когда мы достигаем определенного возраста. И наставником Джеймса был Один. Человек, который пытался убить тебя на прошлой неделе, это тот самый человек, который спас Джеймса в том году. Это стало огромным долгом. Это ты понимаешь?

Я не прекращаю смотреть на Винсента. Не могу оторвать от него глаз. Мышцы его скрещенных рук сжимаются, даже если он пытается сохранять их расслабленными на груди. Он снова стискивает челюсти. Ладони сжаты в кулаки.

― Я не понимаю, Винсент. Я не знаю, что означает иметь огромный долг.

― Как и Джеймс не понимал.

Винсент поворачивается и начинает наливать тесто в вафельницу. Я наблюдаю за его работой, а затем, когда заканчивает, он закрывает крышку и нажимает на кнопку прежде, чем повернуться ко мне. Он выглядит немного спокойнее, но все равно очень напряженным.

― Это означает, что он обязан Один своей жизнью. Обязан своей верностью. Он всем ему обязан. Так что каждый раз, когда Один приходил к нему с просьбой, Джеймсу приходилось говорить «да».

Теперь мое сердце колотится быстрее.

― Чему он говорил «да»?

― Убийствам из мести. Поставкам наркотиков. Пыткам. И… ― вафельница издает писк, и он поворачивается перевернуть ее.

― И чему еще?

― И… он хранил секреты. Секреты Один. Секреты, которые нужно раскрыть.

Я ожидаю, пока Винсент расскажет подробности, но он стоит ко мне спиной.

― Этого недостаточно, ― обращаюсь я к его спине. ― Этого недостаточно, чтобы изменить мое мнение о нем.

― Это потому что у тебя нет подробностей, мисс Тейт, ― он снова возвращает свое внимание на меня. ― Подробности ― это то, что меняет сердца и умы людей.

― Он рассказал мне, что убил сотни людей. Рассказал, что сделал все это. Но я тоже киллер. Ты знаешь это. Я не невинна. У меня есть секреты. Много секретов. Секреты о плохих людях.

― Джеймс Финичи ― самый худший из этих людей, Харпер. Самый. Худший.