You are not alone, brother (СИ)

И только когда кровь вытечет вся – он снова станет чистым.

***

Тор просыпается от странного звука. Будто что-то разбилось. Или кто-то вскрикнул? Он лениво приоткрывает глаза, шарит рукой по постели и замирает – рядом пусто. Брат исчез…

Бог Грома вскакивает, и, забыв о том, что полностью обнажен, бежит к купальне. Туда, откуда донесся этот странный звук. Распахивает дверь и в ужасе замирает: Локи сидит у стены, неудобно подогнув ноги. Около безвольно лежащих рук расползаются кровавые пятна. Глаза трикстера широко раскрываются, и он испуганно смотрит на старшего. По его щекам бегут слезы.

Тор падает на колени, хватает первую попавшуюся тряпку – это оказывается грязная рубашка – рвет на полоски и сильно, до боли, перетягивает окровавленные запястья. Потом подхватывает брата на руки и несет на постель.

Осторожно укладывает и достает коробку с медицинскими принадлежностями.

Бинт ложится плотными тугими витками, закрывает уродливые глубокие разрезы, нанесенные поверх шрамов от наручников.

И только когда перевязка закончена, он горько спрашивает:

– Зачем, брат? Зачем ты это сделал?

– Я не хочу умирать, – слабо шепчет Локи, – я хочу умереть.

– Я не понимаю... – Тор наклоняется к самому лицу брата и покрывает поцелуями белую кожу, маленький шрам над губой, – не понимаю, Локи!

– Не хочу долго… Не хочу ждать, понимаешь? Из-за тебя, Тор…

– Это из-за того что мы с тобой… что я тебя… – медленно спрашивает Тор, чувствуя, как тело наливается свинцом.

– Глупый Тор... – трикстер проводит пальцами по щеке старшего. – То что было – было самым лучшим, что я испытывал. Но меня не станет, брат. Уже совсем скоро. Я чувствую… Я ведь буду умирать у тебя на глазах, ты будешь все это видеть… И после всего – тебе будет больно на это смотреть.

– Я все исправлю, – сглатывая слезы, говорит Тор, – ты будешь жить, даже если мне придется умереть.

– Поцелуй меня, – вдруг тихо просит трикстер, прикрывая глаза, – так, чтобы мне было больно. Поцелуй…

И Тор аккуратно прикасается к тонким губам, ведет языком по верхней, прося впустить. Локи приоткрывает рот, разрешая. Бог Грома бережно дотрагивается до его языка своим, ведет по небу, чуть щекоча, и резко прокусывает нижнюю губу младшего, до крови… И чувствует, как на глазах выступают слезы, падают на лицо брата.

– Не плачь… – слизывая кровь, шепчет маг, – не плачь. Все хорошо.

И притягивает брата к себе, заставляя уткнуться лицом в грудь. Его холодные влажные от крови руки скользят по спине Бога Грома, гладят…

Вдруг он отстраняется и заглядывает брату в глаза:

– Ты будешь со мной до конца, брат? Не бросишь?

Тор ложится рядом, прижимает Локи к себе и, зарывшись рукой в густые черные волосы на его затылке, шепчет в самое ухо:

– Я никогда не оставлю тебя. Что бы ни случилось. Клянусь. Я ведь люблю тебя…

– Я тоже… Тор, я… – Локи судорожно хватает воздух, – почему это происходит так? Почему именно сейчас?.. Почему ты не говорил мне этого раньше, когда я еще был чистым?!

– Для меня ты чист, брат… И всегда будешь. Что бы ни произошло, – Бог Грома проводит ладонью по плечу брата, и показывает ее ему, – видишь? Никакой грязи. Ты чистый…

И целует мокрые от слез щеки.

Глава 16. "I'm yours".

Локи стало хуже гораздо раньше, чем он предсказывал. Это случилось как-то незаметно, очень легко, как и все, чего напряженно и со страхом ждешь.

Теперь трикстер почти не поднимался с постели, целыми днями не выпуская из рук толстую черную книгу с непонятными рунами. И часто глухо кашлял, пачкая страницы каплями алой крови. Тору казалось, что вместе с этими каплями из брата уходит жизнь. Локи только грустно смеялся в ответ, говоря, что кровь идет просто из-за того, что легкие стали слишком слабыми и плохо справляются со своими функциями.

Все чаще маг терял сознание. Внезапно, резко, будто его выключали. И тогда Тор баюкал на руках его безвольное холодное тело, со страхом ожидая, что однажды брат просто не откроет глаза.

Есть Локи практически не мог. Его тошнило даже от воды, что говорить о пище. И когда Тор ставил рядом поднос, трикстер криво улыбался и предлагал кормить его не на постели, чтобы не менять простыни.

– Зачем ты заставляешь меня есть? – как-то спросил он, – это ведь бесполезно.

– Я прочел, что, когда пережеванная пища попадает в желудок, то кое-что он переваривает, даже если больного тошнит.

– Ты… читал? – глаза Локи округлились от удивления.

– Я же часто теперь бываю в библиотеке, чтобы взять тебе почитать. Решил, что раз уж я такой частый гость там – грех не взять книгу, – натянуто улыбнулся Бог Грома.

Естественно, это было неправдой. Когда Локи забывался тяжелым сном, Громовержец намеренно шел в пыльный темный зал, забитый шкафами с книгами и искал. Сам не зная что. Переводил древние руны, пытался найти хоть что-то. И вместе с тем прекрасно понимал, что все бесполезно. Ведь даже Локи ничего не нашел… Что говорить о нем, который книги брал в руки только в детстве, да и то, из-под палки.