You are not alone, brother (СИ)

Внезапно, без предупреждения, огромные руки хватают его за ребра, не преминув, естественно, разодрать ногтями тонкую кожу, и... насаживают на член. Правильнее сказать – натягивают... Как тряпичную куклу, как игрушку...Холодные пальцы растягивают края ануса, разрывая неподготовленное отверстие... Из горла рвется вопль, от себя такого Локи не слышал никогда... Все тело будто рвут на части профессиональные палачи. Оно будто превратилось в оголенный нерв. В боль... Сплошную дикую боль, которая ураганом рушит все мысли, убивает разум... И пропадает ощущение отстраненности... Он не ощущает себя отдельным телом, разумом... Он просто приложение к этому члену, к боли, к холоду...

Толчок... еще один...

И внутри разливается ледяной фонтан... Член слабеет, и от этого только сильнее мучает...

Бюлейст сдирает его с себя и бросает на пол. Щелкают наручники, и мучитель вздергивает его на цепь.

И целует на прощание в разбитый лоб, облизывая рану шершавым языком...

Дверь с похоронным звуком захлопывается, оставляя мага одного, посреди всего этого кошмара...

Локи еще несколько минут смотрит на выход, а потом медленно опускает глаза вниз...

Боги! Кровь просто хлещет из него... Вместе со стекающей спермой. Смешивается с ней... Получается черное и белое на синей коже. Отвратительно, и вместе с тем красиво... Запах влажного железа и отвратительный запах Бюлейста... Вонь, которая, как кажется трикстеру, исходит и от него самого... Все смешивается в один жуткий букет. И Локи смеется. Смеется, закинув голову. Давится этим смехом и шепчет:

– Шлюха. Мертвая шлюха...

Тор приходит в себя от того, что тело брата пронизывает дрожь. С головы до ног. Выгибает судорогой... И Бог Грома вскочив, едва успевает сжать его лицо в руках, чтобы трикстер не порвал воспаленные губы, пытаясь закричать.

Глаза мага широко открываются, и в предрассветных сумерках громовержец ясно видит, что они красные... Светящиеся... Такие странные...

Может, это из-за освещения они кажутся такими красивыми?

Тор обводит пальцами тонкую сине-желтую кожу вокруг глазниц, проводит подушечками по тонким бровям и целует брата в переносицу.

– Локи... – тихо говорит он, – я здесь... Все хорошо.

Трикстер чуть задирает голову и пытается увидеть свои руки. Тор смотрит в этом же направлении и у него замирает сердце. По запястьям течет кровь, они покраснели, воспалились... А пальцы совсем белые. Слабые, тонкие...

Бог Грома осторожно касается щеки брата и заставляет его опустить голову:

– Не смотри, – просит он, – когда я тебя сниму отсюда, мы все поправим. И больно больше не будет...

Локи слабо кивает и прижимается лбом ко лбу брата.

***

Часы идут, как во сне. Время суток сменяется одно другим. Жара холодом и наоборот... Тор уже не помнит, когда начался этот кошмар. Он точно знает одно – до окончания осталось всего шесть часов. Он знает это потому, что на башне над площадью – огромный циферблат. И тяжелые стрелки медленно отсчитывают болезненные минуты.

Локи то приходит в себя, то снова без сознания обвисает на цепях...