You are not alone, brother (СИ)

– Локи, скажи что-нибудь...

Бог Безумия с трудом разлепляет губы и шепчет:

– Я люблю тебя, брат.

Громовержец наклоняется, и целует брата в висок, чуть проводя губами по холодной коже. Локи тихо выдыхает и, прикрыв глаза, выговаривает:

– Не тяни, Тор… Это уже выглядит странно.

Бог Грома судорожно кивает, проводит пальцам по тонким губам, и чуть оттянув нижнюю – втыкает иглу в нежную кожу. Локи дергается, а по подбородку течет первая яркая капля.

– Постарайся не шевелиться. Просто смотри на меня… – выдавливает из себя Бог Грома, и добавляет, – пожалуйста…

Локи рвано дышит и впивается взглядом в старшего.

Тор дрожащими пальцами протягивает окровавленную нитку в дырочку и протыкает верхнюю губу трикстера.

Стежок за стежком… Крови все больше. Смешиваясь со слюной, она течет по подбородку, стекает по шее, капает на грудь…

После каждого прокола Тор чуть поглаживает щеку брата, и, надеясь, что это хоть как-то поможет, даст ему уверенность... Хотя, о какой уверенности здесь может идти речь?

Тор тяжело сглатывает и вновь протыкает кожу иглой, чувствуя, как острие мягко проходит насквозь… Глаза у Локи влажные, но слез нет. Он просто, не моргая, смотрит на старшего. И Тор не видит в этом взгляде злобы или обиды. Он видит прощение…

Наконец сделан последний стежок. И Бог Грома с ужасом смотрит на изуродованный рот брата. Черная нитка стягивает губы крепко, наверняка очень больно…

А Локи с усилием приподнимает окровавленные уголки рта в жуткой полуулыбке. По подбородку струится кровь.

– Я не уйду, – говорит Тор, всматриваясь в расширенные зрачки трикстера, – я не оставлю тебя одного. Я буду рядом…

Еще некоторое время толпа бурлит, делится замечаниями по поводу отвратительного предателя... Но вскоре, зрелище надоедает, и собравшиеся расползаются с площади. Остается только заметно поредевшее оцепление солдат и несколько зевак.

Локи опускает голову, прикрывает глаза. Его хрупкое тело, вытянутое у столба, трясет. Тонкие пальцы сжимаются в кулаки, причиняя тем самым только больше боли...

– Господин Тор, никому не велено оставаться на помосте, – робко говорит подошедший стражник, – Всеотец приказал...

Трикстер вскидывает глаза и смотрит на брата. Изучающе, будто ждет чего-то...

Бог Грома стирает кровь с лица и шеи трикстера, и прикасается губами к острому подбородку, целует синяки под ввалившимися глазами, шрам на лбу... А Локи медленно качает головой, смотря куда-то за спину старшего.

– Мне все равно, что они подумают, Локи! – шепчет Тор на ухо мага, – я все время буду рядом.

Трикстер подается к брату, быстро касается зашитыми губами заросшей щетиной щеки. И чуть морщится от боли.

– Я должен спуститься, брат... Но я вернусь, обещаю, – Тор чуть сжимает плечо младшего и медленно, не оборачиваясь, идет к лестнице.

Локи безумно хочется позвать его, схватить за рукав... Что угодно, только бы Тор остался здесь. Запястья жжет, ломит... И трикстеру вдруг кажется, что вокруг не залитое солнцем пространство, а полутемные, чуть поблескивающие стены камеры... Картинка настолько яркая, что накатывает липкий ужас. По телу разливается страх... И Локи сжимается, подсознательно ожидая удара по пояснице.

Боги, да что же это?! Этого же нет! Нужно просто... открыть глаза! Точно...

Локи широко распахивает глаза и сразу видит одинокую фигуру брата, стоящего ровно напротив него. Тор в своем красном плаще выглядит словно король... Лофт довольно улыбается, чувствуя гордость за старшего. И ощущает, как режет болью зашитый рот.

Тор не бросил... Он тут. Тут...

Трикстер чувствует, как мысли куда-то плывут, плавятся будто воск... Смешиваются в неимоверно жарком воздухе, утекают сквозь пальцы... Перед глазами красное марево, какие-то вспышки...

И тьма.

***

Тор медленно спускается по скрипящей лестнице, чувствуя на спине отчаянный взгляд брата. Боги! Как же ему хочется наплевать на все идиотские правила, запреты, обязанности и просто вернуться. Снять Локи с этого позорного столба и унести. Плевать куда. Главное – подальше. А перед этим убить Одина, а за ним и Бюлейста. Да всех, в этом чертовом дворце! Всех, до единого. Подхалимов-чиновников, подобострастных советников, придурковато-молодцеватых воинов... Всех, кто имел глупость не так посмотреть на младшего. Всех!

Последняя ступенька – и Тор резко оборачивается к помосту.

Худое тело трикстера, едва прикрытое черной рубашкой, вытянуто вдоль столба. «Если бы мне так заломили руки, – думает Тор, – я бы не выдержал».

Издали это смотрится еще кошмарнее, чем вблизи. Нижняя часть лица заляпана кровью, глаза прикрыты, а губы... Бог Грома смотрит на черную нитку, перетянувшую рот трикстера и к горлу подкатывает ком. А Локи вдруг вздрагивает и испуганно распахивает огромные зеленые глаза. И тут же перехватывает взгляд Бога Грома. И тот чувствует буквально материальные страх и боль... И вдруг в глазах Локи появляется что-то вроде... восхищения? А сшитые губы пытаются растянуться в жутковатой улыбке... А потом...