You are not alone, brother (СИ)

Локи только слегка дергается и сразу же приоткрывает губы. Но совсем не так, как тогда, в его комнате. Он делает это автоматически, бездумно. И от этого у Тора в груди что-то сжимается и лопается. Он жадно впивается в эти холодные, податливые губы, гладит языком, прикусывает нижнюю губу. Ему до боли хочется, чтобы брат очнулся, сказал хоть что-нибудь своим обычным недовольным голосом… Да хотя бы ударил его! Только не было бы этого шепота, пропитанного ненавистью и пустотой!

Вначале Локи автоматически отвечает, будто по учебнику: оплетает его язык своим, чуть закидывает голову, чтобы было удобно, но потом… он внезапно замирает и чуть дотрагивается языком до языка Тора. Осторожно, будто что-то проверяя.

– Теплый, – шепчет он, слегка отстраняясь, – теплый…

И Тор понимает: здесь не было тепла. И губы, грязно целовавшие его брата, тоже всегда были холодными.

– Тор? – шепчет Локи, – скажи мне, это ведь сон, да?

– Локи, это не сон. Не сон! Я здесь, с тобой! Я пришел!

– Пришел? – трикстер с трудом поднимает руку и касается бедра Тора, – такой теплый, – хрипло шепчет он, – такой теплый… Хоть бы это был не сон, а я умер!

– Локи, идем! Нам нужно идти, попробуй встать, пожалуйста! Мне не справиться без твоей помощи! – Тор чувствует, как по щекам текут слезы.

– Мне больно, Тор… – неуверенно говорит Локи, – я не смогу идти быстро.

– Ничего, – Тор сглатывает спазм, – ничего. Я рядом, Локи. Я помогу тебе.

И начинается самое страшное. Тор ставит Локи на ноги, а тот беспомощно цепляется за его руки. Теперь, когда он опирается на ногу, рана на бедре начинает кровоточить с новой силой. И Локи тихо и хрипло выдыхает от боли, перенося вес на левую ногу. Только теперь Тор с ужасом видит кровь, стекающую ручейками по внутренней стороне бедер брата. Этого, конечно, следовало ожидать, но…

Локи перехватывает его взгляд и слабо усмехается:

– Противно меня трогать, да? Я понимаю…

И столько боли в его голосе, столько отвращения к самому себе, что Тор чувствует, как в глазах снова набухают слезы.

– Не смей говорить так, понял?! Ты ни в чем не виноват!

Локи молча кивает и опускает голову.

– Идем, – Тор обхватывает его поперек груди и делает шаг. Он боится, что Локи сейчас обвиснет у него на руках, но этого не происходит. Локи делает тот же самый шаг. Потом второй. Они идут по коридору, и тут Тор вспоминает, что Локи совсем не одет…. Но как накинешь плащ на его истерзанные плечи?

– Локи, тебе нужно одеться… я понимаю, это больно, но там…

Тот молча кивает и останавливается. Тор сдергивает с плеч плащ и накидывает его на брата. Локи дергается, но молчит. Тору в голову приходит мысль, что он сам хотя бы застонал, когда шерстяная грубая ткань коснулась бы ран.

– Как ты собираешься убраться отсюда? – вдруг тихо спрашивает Локи, - ведь едва ты заберешь молот, на тебя накинется вся эта орда.

– Я не думал об этом еще… Откуда ты знаешь про молот?!

Локи резко дергает подбородком:

– Думаешь, я полностью потерял разум? Кое-какая часть меня еще соображает. Я уверен, что ты проник сюда не тихо, как это было бы легче, а всполошив весь Йотунхейм на десять лиг во все стороны. Ты ведь положил молот на Бюлейста и отправился сюда? Ничего глупее никто бы не придумал.

Губы Тора расползаются в улыбке – это его братишка. Вздорный, умный братишка.

– Так как ты собираешься уходить к тропе? Это ведь далеко.

– Не знаю, – в голове толкаются мысли, попытки сгенерировать идею, но...

– Тогда… Думаю, мне удастся телепортировать нас к тропе, и ты призовешь молот…

– Даже не думай! Тебя же… он же тебя…

– Как хочешь, – равнодушно говорит Локи и опускает голову.

Тора словно обжигает. Он понимает, что Локи услышал в его недоговоренной фразе.

– Ты можешь попробовать, Локи. Я просто боюсь, что ты не сможешь…

– Ты должен увеличить площадь нашего соприкосновения, – Локи так и не поднимает голову, – лучше будет, если ты снимешь с меня плащ, а с себя нагрудник, наручи и наплечники, потому что мне будет тяжело переносить нас так, – даже в таком состоянии Локи дотошен и проговаривает, все, что должен снять Тор. Правда, голос его пустой и надорванный, почти совсем не похож на голос прежнего Локи.

Тор мысленно заставляет доспехи исчезнуть и осторожно снимает плащ с брата. Вся кожа Локи в крови, кровоточат даже самые мелкие царапины, но его брат даже не морщится. Будто не чувствует.

– Прижимайся, – тихо говорит Локи, не поднимая глаз, – так, чтобы вся поверхность соприкасалась.

– Но у тебя на пояснице…

– Я привык, – так же тихо отвечает трикстер.

И Тор понимает, что если сейчас прикоснется к рваной ране шершавой тканью рубашки, его брат испытает такую боль, от которой он сам орал бы. И он резко дергает края воротника, разрывая рубаху надвое, и осторожно прижимает к себе окровавленную спину брата. Локи дергается и замирает.

Он впервые поднимает руки, поворачивает их вверх ладонями и как бы протягивает их Тору.

– Я должен взять тебя за руки?

– Тор, я понимаю, что это противно, но да… Прости.

Тор давится словами и замирает.

– Тор, я… – потерянно говорит Локи, по-своему объясняя его промедление.