You love me anyway (SORORATE) (СИ)

Что до Исы, то ей хватило ума лишиться невинности в пятнадцать, что уже было хорошим знаком по тем меркам — соседский мальчишка постарался и, в результате, одним ртом через несколько часов станет больше. Все в общине знали, что случилось девятью месяцами ранее и последствие грязной связи сейчас упорно не хотело появляться на свет, изматывая девушку.

— Плохо дело? — голос у Тавы был беспокойным. Она волновалась за юную Ису и за исход беременности, сидя у её кровати четвёртый час, поглаживая живот по часовой стрелке, чувствуя собственную беспомощность. Чем она могла помочь этой девушке? Этой несчастной сироте? Её обет, наложенный перед Всевышним и общиной покойной миссис Абрамсон поднять эту девочку оказался невыполненным. А неисполнение обета — тяжкий грех, который взяла на себя Тава.

— А где счастливый отец? — насмешливым голосом поинтересовался доктор. Он знал Ису и то, какую страсть к подобным ей девушкам имел молодой человек с итальянскими корнями, уроженец «Маленькой Италии Лондона». Казалось, его главной задачей было повалить на матрас как можно больше девиц в округе, поэтому в еврейской общине все знали его как прелюбодея и хулигана, и прятали своих дочерей подальше от этого разбойника.

— В Хокстон-Батс, я полагаю, — небрежно бросила Тава, в её голосе был очерчен очевидный укор, обращенный исключительно к отцу будущего ребёнка. — Работает вышибалой на Салливана!

Иса вновь закричала, очень кстати, выгнулась в спине и схватилась за простынь. Её лицо побагровело от мучительной боли. Доктор лениво опустил на стул саквояж и задумчиво провёл пальцами по предложенному ассортименту, шагнувшей вперёд фармацевтической промышленности.

— Ну скорее, мистер Вудфорт! Вы как черепаха, таки! — взмолилась Тава, промакивая влажной тканью лоб девушки.

— Пить… — прошептала Иса, Тава вмиг поднесла к её губам стакан тёплой кипяченой воды. Девушка жадно принялась лакать воду, разбрызгивая и роняя крупные капли на грудь.

Доктор набрал шприц, не переставая осуждающе вздыхать, поглядывая на девушку.

— Довольно! Не хватало фонтанов из всех щелей! Пощадите ваши белоснежные простыни, миссис Соломонс! — проворчал доктор с брезгливостью и ввёл иглу в вену. Через пару минут повисла тишина. Иса глубоко задышала и опустила голову на подушки, прикрыв веки. Вудфорт грубо развел ей ноги, ощупал изнутри и устало сказал: — Надо резать… — доктор обтёр пальцы об предложенное Тавой чистое полотенце и неблагодарно швырнул его в сторону. — Идёт ножками.

— Неужели без этого не обойтись, Джеффри? — проскулила женщина, глянув на дремлющую Ису, опуская на лоб мокрую прохладную ткань.

— Если я не приму крайние меры — умрут и девушка, и ребёнок, а я потеряю работу, миссис Соломонс, — с горечью отметил доктор. — Моя задача спасти мать, нежели ребёнка, иначе вся семнадцатилетняя практика и репутация псу под хвост! Детская смертность вещь жестокая и жалеют чаще всего не дитя, а мать, — парировал он. — Дайте девочке немного отдохнуть, а я сейчас подготовлюсь и подойду.

Джеффри покинул комнату, качая головой. Эта ночь будет тяжелой, бессонной и это раздражало доктора.

—Родила? — сходу спросил восьмилетний Олли, заметив мистера Вудфорта.

— Мальчик? — подхватил его тринадцатилетний Дэниел. И ещё несколько мальчишек с любопытством вились вокруг доктора.

— Ещё нет! — бросил он строго. — Какие нетерпеливые ягнята!

Джеффри повернулся к Алфи, самому старшему из мальчиков и менее заинтересованному, который сидел возле старенького камина, закинув ноги на обивку. В свои пятнадцать лет он был достаточно рослым юношей, крутящим в пальцах металлическую зажигалку, которую стянул у уснувшего на улице и пьянющего в дым проходимца.

— Сходи за повитухой, мальчик.

Алфи встал с места и пристально посмотрел на доктора, в привычной ему манере, выработанной с детства выдал: — А вы на что, да? — тихо и очень серьёзно спросил он.

Джеффри поднял взор на потолок, взмолился и возвёл руки. Переведя взор на Алфи, доктор сорвался: — Ты, говорливый паршивец, слетай за повитухой!

Юноша, однако, не сдвинулся с места: — Зачем же вы тогда нужны? — отчеканил он каждое слово с неким вызовом. — Мы за что вам двадцатку платить тогда, м?

— Случай серьёзный… — прошипел Джеффри. — Мне некогда с тобой трепаться! Если эта девка помрёт, — указал он пальцем в сторону лестницы, ведущую в покои. — То эта кровь будет на твоих руках, помяни моё слово!

Алфи неторопливо отошёл от доктора, всё ещё сверля его злым взглядом, натягивая вязаную кофту. Нет, Алфи не мог позволить Исе умереть. Она слишком сильно ему нравилась.

Ещё этим утром Алфи и Иса сидели на своей любимой лавочке. Как только потеплело, они начали устраивать небольшие пикники. Сегодня Алфи принес бутерброды с маслом и фляжку воды. Они ели и, смеясь, частенько переглядывались.

— Как ты себя чувствуешь, Иса? — поинтересовался Алфи.

Девушка пожала плечами: