You love me anyway (SORORATE) (СИ)

Пока она не осознала всей дешевизны его поступка, Алфи целовал её и не выпускал из объятий. Его руки тем временем гладили шею и плечи, что были такими точеными и ровными, не позволяющие ему оторваться. Алфи опустился ниже, чем в прошлый раз. Её бледная грудь, наконец, дождалась его уверенных губ. Он приступил к ней, обводя языком, выводя линию спирали. Алфи прочувствовал, как под его губами грудь немного увеличилась и уплотнилась. Сара тлеет, выгибается и бредит лишь его именем, сдерживая короткие стоны и мычание. Её руки забрались в его темные волосы, поднимая вверх отросшие пряди. Но вот появляется что-то новое в их движении. Они настойчиво толкают Алфи ниже, теснее. Соломонс, не без плотоядной насмешки внутреннего зверя, понимает её хотелки. И его прикосновения продолжают путешествие вниз по её телу. Алфи нетороплив, медлителен, как и в своих делах, изводит щекочущей волной живот, вздымающийся и опускающийся каждую доли секунды от накала. Когда тот был полностью обследован, Алфи принялся за бедра, приподнимая плюшевую юбку, сминая её. Ткань легла слоями, открывая ему маленький желанный треугольник, облаченный легким кружевом.

Алфи принялся целовать бедра с внутренней стороны, поднимаясь от колен вверх. Сначала одну ногу, потом вторую. Затем его руки, поглаживая её бедра, обхватили ягодицы снизу. Алфи придвинувшись поближе, бесшумно распахнул брюки, стянул исподнее и, не прерывая зрительного контакта, направил свою плоть внутрь. Сара изумленно смотрела на него, точно видела впервые таким: жадным до неё и беспощадным на страсть. Продолжая движение, он медленно вошёл в Сару, погружаясь всё глубже и глубже. Чем глубже он входил, тем сильнее Сара выгибала спину на встречу ему. Наконец, Алфи ворвался в неё во всю длину и замер, лаская её грудь и бедра.

Внутри узко и Алфи все делает медленно, чтобы не причинить боль. Повторяя эти движения раз за разом, он увеличивает скорость движения.

Сара громко стонет, плевав на старуху в столовой, на помощников, разбитых по периметру. Они знают её возгласы и знают, что для этого делает Алфи. Он двигается, вперёд-назад, вздернув её бедра и удерживая на весу. Алфи делает так, как ей нравится, резко опуская и также резко вздергивая. Сара цепляется за подлокотник, кусает губы, пока Алфи изводит языком её шею. Её подрагивающая грудь перед лицом приводит Соломонса в блаженство. Он видит как от каждого толчка её тело изгибается, переливается красотой и светится от блеска.

С каждой минутой движения Алфи становятся все быстрее. Он жаждет поцелуя, отыскивая её губы, сбивая её дыхание. Её стоны и его мычание, обычно сдерживаемое, но только не сейчас, сливаются. Это действо продолжается долго, голоса переплетаются: басистые вздохи Алфи, когда он чувствует финал, разрывают тишину дома. Теряя счёт времени и места, Сара напрягает свое тело, взбираясь на гору удовольствия, пока пальцы Алфи помогают ей взобраться скорее и легче. Он уменьшает глубину, плавает по краю, потому что так больше нравится его Саре. Алфи не набирает космическую скорость, делает все неукоснительно правильно, как по четкому регламенту, сталкивая Сару с горы удовольствия, заставив её, как от захвата духа, моляще застонать на разные мотивы, мелко задрожать и впиться в его плечи коготками. Алфи совершает несколько неумолимых движений и не может сдержать себя, чтобы шумно не выдохнуть и не зашипеть ей в губы. Одним резким движением Алфи вошёл в Сару до самого конца и соки его терпкой любви изливаются.

***

Сара изучала его покоренное лицо, привлеченное к её правой груди.

— Ты такая сладкая, такая… — мурчал он не свойственным ему языком, словно, чужим, иностранным, — Такая изнеженная, лилейная, уязвимая, таки.

Сара слабо улыбнулась, допуская Алфи гладить её бедра, талию.

— Теперь я понимаю, что в тебе находят женщины…

Алфи поднял голову: — Опа? — его вопросительный тон был речистым, — Однако? — а серые глаза приобрели форму блюдец, — Что ещё за новости?

Сара промолчала, потому что мысль о том, что с её уходом на этом диване будет другая, займёт её место, прожигала насквозь. Алфи выжидающе целовал её ключицу.

— Я жду, да?

— Потому что ты ласковый, чрезвычайно, — отратовала она, поднимаясь с дивана, выпутываясь из не желающих её выпускать объятий.

Соломонс приглушенно посмеялся, хватая Сару и усаживая на себя, поглаживая ровную спину.

— А ты не думала, что я ласков только с тобой, а? Не думала ведь?

Сара отстранилась, подбирая рубашку.

— Ты помнишь ноябрь восемнадцатого, правда? — с надеждой спросила она, — Тогда я поняла, что влюбилась в твою чрезвычайность на всю жизнь, — не представляя как тот ноябрь на самом деле изменил его.

Алфи поджал губы и, сложив руки, наклонил голову вперёд, теряясь в закоулках памяти.

Это был холодный ноябрь, когда он вернулся домой. Его ждали кузены, мать, тётки, а как выяснилось позже, ещё и четырнадцатилетняя Сара, которую он не узнал в толпе родни. Его встречала высокая, раздавшаяся в бёдрах девушка, очень изящная, но одновременно простая. Он приблизился к ней и растерялся, точно как и Сара.