You love me anyway (SORORATE) (СИ)

Сара могла подумать, что Алфи знатно потратился, чтобы всё было в самом лучшем виде. Раннее празднование попытались испортить несколько еврейских мужчин, один из которых звался Дэниелом и знал Сару, не стесняясь при девушке затрагивать тему заказного убийства некого Винсента. Когда он ушёл, Сара спросила Алфи не касается ли это Винсента, что являлся отцом Луки, но тот оказался довольно строгим до женского носа в мужских делах.

— Не лезь в бутылку, ладно? — невольно сорвался он. Было видно, что Алфи сильно раздражился поведением Дэниела, своего кузена, и Сара поняла это.

— Алфи, — нежно произнесла она, осторожно коснувшись его руки, видя, как Алфи сжал вилку от злости. Он боялся, что вечер испорчен его поспешным гневом.

— Прости, — смолвил он соразмеренным тоном. — Этот ублюдок, он, мать его, не может удержать свой сучий язык в заднице! — негромко ругался Соломонс, выражая сожаление. — Я надеялся, это будет идеальный вечер. Много думал о том, как всё устроить, но этот высер!

Алфи действительно с нетерпением ждал встречи с Сарой, но момент, казалось, был безжалостно сожжен. К тому же, его врожденная скупость на проявление чувств существенно мешала. Сара остановила его тираду, перегнувшись через стол, поцеловала Алфи в уголок губ. Так было не принято поступать в светских местах, но Алфи вполне остыл, пусть и невольно смутился.

— Итак, что мы празднуем? — спохватился он шутливо. — Кажется, твоё долгожданное семнадцатилетие, не так ли? — вскинул Соломонс указательный палец.

Сара счастливо улыбнулась, а Алфи игриво подмигнул ей.

— Ты словно ждал его больше, чем я.

Весь вечер время от времени её потряхивало от мысли: когда же Алфи предложит ей пойти в номер? Фантазия рисовала сладострастные картинки, и сидеть на месте совершенно не хотелось. К концу ужина, к которому Алфи почти не притронулся, потому что ничего, кроме бокала виски не лезло в горло, признался:

— Я испытываю необходимость в тебе-таки, — это прозвучало гортанно-твердо, с долей разочарованности в собственной неуязвимости, и Алфи поднял озадаченный взгляд. «Таки» в его признании указывало на существование чего-либо вопреки целесообразному.

Какая будет реакция Сары? Он не имел в запасе эпохальной смелости на признание чувств, но вот всадить пулю в чей-нибудь бестолковый лобешник — это запросто.

— А я просто хочу тебя в постели, — ответила Сара и удивилась собственным словам, а потом посмеялась. Но это была правда: Сара ничего сейчас не хотела так, как близости с ним. Алфи был приятно фраппирован. Он ей о любви, а она, дерзкая девчонка, только о постели и поет. «Что за век пошел?»

— Да-а? — протянул он, расправляя плечи и опускаясь на спинку стула, ожидая, что Сара даст заднего хода, наблюдая, как она делает жадный глоток вина. В глазах его, тёмных и лукавых, светилось вожделение. Он не ожидал такого поворота.

— В самом деле? — хриплым от сдерживаемого желания голосом бросил во второй раз Алфи, обводя пальцами края бокала. Сара робко покивала, поиграв плечами в «да-нет».

Алфи сделал глоток, продолжая испепелять Сару желанным взглядом. Этот взор был раздевающим, и Сара чувствовала стеснение.

— Ты не представляешь, душа моя, как мне хотелось это услышать от тебя честно и прямо. Я, вопреки всему, боялся, что мне придётся разыгрывать с тобой детский спектакль, — признался он. — Вести проповеди…

Сара прикусила нижнюю губу, не понимая, плохо это или хорошо, что она сдалась вот так сразу. Алфи смеялся над ней или уважал?

Соломонс допил свой напиток, с дерзким трудом увёл от красной и смущённой до предела Сары взор, подзывая официанта. Вложив крупных купюр в книжонку, он поднялся и галантно накинул на плечи девушки свой пиджак. Алфи протянул ей раскрытую ладонь, и Сара тут же улыбнулась, принимая её и переплетая пальцы. Он повлёк Сару в номер.

Когда они вышли из ресторана, Сару стала бить крупная дрожь — Алфи почувствовал её кончиками пальцев. Предвкушение было томным. Волна страстного ожидания захлестнула Сару, заставив забыть обо всем. А горячая ладонь Соломонса была её гарантом стабильности, что уже утром он не оставит её в прошлом.

Алфи порылся в кармане и вытащил ключ от номера, преодолевая коридор с множеством ламп, красной ковровой дорожкой и сине-серыми стенами.

— Изначально я снял его, чтобы мы могли просто прийти и завалиться спать, да? Просто переночевать, без затрёпанного намёка на осатанелую еблю, — исповедовался он, заглядывая в её глаза, проворачивая ключ в замочной скважине, — А незатейливо побыть вместе, притереться друг к другу, понимаешь?..

Сара ничего не ответила: она была рада это слышать — и полюбила Алфи за сказанное им ещё сильнее. Он ни в коем случае не принуждал её и даже не просил уступить.

Через мгновение они вошли в номер и Алфи бросил на тумбу ключи. Повисла парящая пауза. Номер оказался хороший, даже замечательный. Класса люкс. Очень светлый и уютный, с большим камином, новым пластинчатым граммофоном, отливающий блеском в углу помещения, шкафами, наполненные разными вкусностями и огромной библиотекой.