You raped my heart (СИ)

Вот тонкие пальцы в очередной раз шарят по дну, цепляют ил, задевают какие-то растения, натыкаются на камни. Перед глазами все мутное. Кристина отодвигает особо большой булыжник, и тут замечает, как блестит серебро. Она выныривает на поверхность, заглатывает новую порцию воздуха и возвращается к своей находке. Убирает камни, дергает за тонкую цепочку. И вот в ее руках медальон. Цепочка не сильно длинная, с крупными звеньями. Сам медальон выполнен умело и изящно. Тоже серебряный. Кристина думает о том, что он будет хорошо смотреться на ее шее.

Огонь в окружности. Лижущие языки пламени. Знак фракции Бесстрашие.

— Я нашла! — Она выныривает на поверхность, крепко зажимая свою находку в ладони, вытягивая руку над поверхностью озера.

— Что ж, ты не отправишься к афракционерам.

И эти слова звучат музыкой для ушей Кристины. Она остается дома.

========== Глава 9 ==========

Шаги гулом разносятся по пустому коридору. Поворот, очередная петля, знакомая дверь. Эрик не знает, почему обращает на это внимание, но за тонкой деревянной перегородкой, прикрепленной к косяку и закрытой на замок, находится спальня девчонки. И он проходит мимо нее, чтобы постучаться в одну из соседних дверей. Громко и звонко, пока щеколда замка не сдвинется в сторону и не образуется небольшая щель, в которую высунется лицо Тори Ву. В два ночи, как правило, заспанное.

Девчонка сейчас тоже спит. Лежит в своей кровати и мерно сопит в потолок. Вся Яма спит. Не спит лишь он один. И еще Тори, которую он разбудит своим стуком.

Он был слишком мягким, даже добрым. Охренеть. Добрый Эрик? Где это видано? Сучка решила, что он превратился в покладистого и добренького. Он читал это по ее глазам. Во взгляде, то и дело вспыхивающим непониманием и озадаченностью. Ему было плевать. Он просто выполнял просьбу Макса. Он просто делал свою работу. Он просто затаился. И сейчас зубы скрежетали. В ушах все еще стояла ее фразочка. Этот гребаный шантаж. Девка больно умная. Он ей это с рук не спустит. Потому что это важно, вашу мать. Важно. Она ступила на шаткую тропу, и теперь получит свои плоды за этот выбор. А пока пусть считает, что победила. Тупая дура. Определенно.

Ву открывает дверь резко. К удивлению Эрика, ее глаза полны ясности, волосы ровно струятся по плечам, на руках мелькают знакомые татуировки. Женщина смеривает Эрика взглядом и раскрывает дверь пошире. Мужчина заходит внутрь комнаты, а щеколда замка тут же возвращается на место.

— Ты зол, — говорит она и стягивает с себя майку, спускает с бедер штаны и берется за нижнее белье. Умница.

Глаза у Эрика голодные, стальные, жрушие женскую плоть своим взглядом.

— Ты проницательна, — ухмыляется он и тоже начинает стягивать с себя одежду. Конечно, он зол. Он долбанных полторы недели строил из себя святошу. Даже помог этой девке выстрелить. И до сих пор помнил ощущение ее кожи под своими пальцами. Оно жгло фаланги, распространялось по всему кожному покрову. Дикое, шальное, почти пьянящее. И совершенно ненормальное. Ее кожа была гладкой, мягкой и нежной. И Эрика дико взбесило, что эти ощущения ему понравились. Взбесило настолько сильно, что он резко отшатнулся. А эта дура кинулась ему на шею, не подозревая, что в его теле рождаются совсем не те желания. Он помнил.

— Эрик?

— Заткнись.

Грубо, но Ву давно привыкла. Он толкает ее на кровать, лицом вниз, бьет по ягодицам и резко входит. Это — не отношения. Гольный секс без обязательств. Он трахает Тори по ночам, а она стонет в подушку, сцепляя зубы. Им обоим нравится, и они довольны. А самое главное, Тори ничего не просит. Ей нужны лишь эти лихорадочные, сильные толчки, вибрация глубоко внутри и разливающееся тепло. Эрику же нужна простая разрядка. И все.

В соседней комнате не спят. Стены прочные. И никто из ребят не знает, что творится за камнем. Да никто и не хочет знать.

— Уилл! — Недовольно фыркает Кристина, ловя шарик бумаги, который молодой человек отправляет ей точно в плечо. — Уймись. Ты как маленький. — Голос строгий, а сама улыбается.

Кристина рада, что друг стал с ней снова общаться. Его злость сошла на «нет», стоило ей торжественно объявить, что она остается во фракции, а тренировки прекращены за своей ненадобностью. Месяц прошел. О найденном на дне озера медальоне девушка умалчивает. Почему — не знает. Пытается объяснить это самой себе, но не выходит. Словно эта вещь сокровенная, словно она значит что-то большее, чем должна значить, словно она связывает незримой нитью ее и Эрика.

Эрик.

Она должна быть рада, что теперь ей не приходится терпеть его присутствие в своей жизни каждодневно. И она рада. Правда. Но внутри что-то скрипит, скрежещет заунывно и тонко, словно ногтями по стеклу. И звук такой противный, такой резкий, такой визгливый. Кристина морщится. И сама не понимает почему. Будто ей пусто стало. Какая глупость. Эрик и его вечное хамство не могли войти у нее в привычку. И девушка лишь гордо вздергивает нос, гоня порочные мысли прочь. Она рада. И точка. Незыблемая истина.