You raped my heart (СИ)

Юрай стаскивает со своих плеч пиджак и набрасывает его на Кристину. Она перехватывает тонкими пальцами его полы и сжимает. Она благодарна своему спутнику. Действительно благодарна. Идут они в молчании. Это странно, особенно зная характер Юрая. Но Кристина рада этому молчанию. Сейчас ей трудно сосредоточиться. Гораздо проще считать шаги и слушать звук, с которым подошва туфель и острые каблуки соприкасаются с камнем.

— Спасибо, — говорит девушка, когда они оказываются у дверей женской спальни.

Юрай улыбается.

— Точно все хорошо?

Повторяется. Внимательно заглядывает в глаза, словно проверяет ее на ложь. Он как Трис. И снова приходится лгать.

— Да, честно. — И как это получается улыбнуться в ответ столь правдиво? Оказывается, носить маски проще простого. — Я очень устала и хочу спать. — Кристина стаскивает со своих плеч плотную черную ткань пиджака и протягивает вещь молодому человеку. Юрай забирает ее, снова надевает и пытается поправить галстук. Получается плохо. Девушка тихо смеется в кулак, потом протягивает руку и ловко завязывает бабочку на шее парня. Он ловит ее пальцы и сжимает в своей ладони.

— Отдыхай. — Шепчет Юрай, а потом разворачивается и уходит.

Сердце Кристины стучит громко. Так сильно, что его стук звенит в висках. Бом. Бом. Бом. Между ней и Юраем сейчас что-то было. Химия. Мгновение. Миг. Девушка закрывает глаза, резко втягивая носом воздух, и толкает дверь спальни.

Уилл — хороший парень, друг. Юрай — еще один друг, симпатичный друг. Они оба замечательные, и оба проявляют к ней интерес. Она видит. Тогда почему она может думать лишь о темном, порочном взгляде истинно сатанинских глаз?

— Кристина, ты — дура, — цедит она сама себе сквозь зубы, стягивая платье и отправляя его на пол к ненавистным каблукам. А потом юркает в теплую постель.

Ложится, натягивает одеяло до самого подбородка и смотрит в потолок. Ее тело до сих пор вибрирует, низ живота тянет, а само женское естество помнит, как в него бесцеремонно вторгались чужие пальцы.

Эрик вызвал в ней желание. Сильное. Неведомое. Порочное. Ненужное.

Кристина тонко всхлипывает, поворачивается на бок, подтягивая к груди ноги, утыкается носом в подушку и накрывается с головой. Она беззвучно плачет. Плачет от внутреннего бессилия, рожденного самым опасным человеком. Как ей жить с осознанием того, чего просит ее тело, кого оно просит? Как посмотреть ему в глаза?

Через некоторое время, оставляя мокрое пятно на наволочке подушки, Кристина засыпает. И снится ей всепоглощающий жар, лижущий ей пятки и ползущий по ногам. Пламя скалится, расползается и приобретает черты знакомого лица.

========== Глава 12 ==========

Кристина ненавидит себя. Питает такую лютую неприязнь, что ей хочется выкорчевать собственное сердце, достать его из грудной клетки и посмотреть, как оно трепыхается в ладони, работает словно насос. Сжимается и разжимается. Все такое багряное, в крови, орошающей руки. Ей кажется, что именно так будет правильно. Вместе с сердцем вытечет душа. Ломаная, вывернутая, грешная. Именно так ощущает себя Кристина последующие несколько дней.

Дело не только в том, что произошло на празднике Пяти Фракций. Не в том безумии, что застилало ей сознание, когда она гнулась и стонала под теми руками, что должна презирать и ненавидеть. Хуже всего то, что ненависть стала исчезать. Девушка все чаще ловит себя на том, что думает об Эрике. И эти думы не носят более столь черного характера, как следовало бы. Теперь Кристина вспоминает его тело. Горячее, жаркое, распаленное тело. Сильные руки с рельефом мышц, требовательный рот, теплую кожу. И это так неправильно, что девушка кусает губы и сетует на себя.

Спать ложиться стало страшно. Потому что Кристине снится он. Это как морок, наваждение. Словно она сходит с ума. Во сне Эрик целует ее, мнет ее тело своими губами, так широко разводит ее бедра, что становится больно. Но девушка во сне развратна и порочна. Она ластится к нему словно кошка, трется о его тело своим, берет его ладони и сама накрывает ими собственную грудь с ноющими сосками. Во сне Эрик всегда доводит дело до конца. Оказывается внутри нее так глубоко, так сильно. И тело вибрирует.

Кристина просыпается в поту. Весь лоб у нее влажный, по виску бегут капли пота. Они же застывают на шее и ключицах. Грудь под тонкой тканью майки поднимается и опадает. Горошины сосков болезненно трутся о черную материю, а между ног сладко ноет. Так мокро, жарко, влажно. И Кристина в бессилии бьет кулаком по подушке. Потом еще раз, и еще. Тихо, но как можно ожесточеннее, представляя, что на месте наволочки лицо Эрика.

Он мучает ее. И от этого хочется рычать.