You raped my heart (СИ)

— Уйди отсюда. — Тон негромкий, но до того отчетливый, что Питер поворачивает голову. Рядом вырастает Четыре. Он кладет свою широкую ладонь на плечо девушки, и Трис видимо расслабляется.

— Я справлюсь сама, — Кристина видит, как это шепчут ее губы, пусть и почти не слышит.

— Семейка Стиффов, — цедит сквозь зубы Питер. — Отребье. — Хэйес сплевывает под ноги Итона и Приор, разворачивается на пятках и уходит. Он проходит мимо Кристины, задевает ее плечом, даже не бросая на нее взгляд и растворяется в темноте коридора за спиной девушки. Что ему вообще надо от Трис? Еще один имбецил.

Кристина снова смотрит на Трис и Четыре. Девушка тонет в его теплых объятиях. И брюнетку изнутри царапает что-то такое страшное, лютое, что она мигом поворачивается, цепляется пальцами за косяк и уходит из зала. Есть она перехотела. И спиной она даже не чувствует, как ее хрупкую, миниатюрную фигуру провожают два взгляда. Один цепкий, холодный. Эрик дергается, чуть толкает Тори локтем, и та чуть не падает.

— Сдурел? — Спрашивает она, роняя вилку на пол.

— Я тебе не кавалер, — говорит он.

— Ты — придурок, — фыркает Тори и садится нормально. Она привыкла.

— Не зарывайся. — И в его голосе такая сталь, что Ву покорно замолкает. Ссориться с Эриком ей совсем не хочется.

Второй взгляд теплый, почти ласкающий, сейчас едва задумчивый. Марлен щелкает пальцами перед лицом Юрая. Тот как-то отрешенно кивает и думает о Кристине. Она кажется ему задавленной. Лишь Трис так и не заметила собственную подругу, увлеченная Четыре.

Весь день Кристина занимается изучением своего нового дома. Она ходит из комнаты в комнату, узнает, где живет Эвелин Джонсон, какие помещения отвели для бывших лидеров Бесстрашных. Она узнает, что афракционеры держатся группами. Бывшие Эрудиты, бывшие Искренние, бывшие Дружелюбные, бывшие Отреченные, если таковые тут имелись, потому что Отречение была единственной фракцией, забиравшей к себе своих выходцев. И, само собой, бывшие Бесстрашные. Везде касты, везде деление, везде этот чертов социум ставит свои правила. Кристина лишь вздыхает. Если она хочет жить, то ей придется смириться с тем, что диктуют ей обстоятельства. Также девушка узнает, где афракционеры хранят оружие. И, конечно же, к нему допускают далеко не всех. Она узнает, что на самом нижнем этаже есть большое помещение, оборудованное под тренировочный зал. Это лишь с виду афракционеры — сборище маргиналов. Здесь все гораздо организованнее и цельнее, чем думают лидеры фракций. И осознание этого вызывает в душе Кристины мутные мысли.

Она возвращается в общую спальню. Сейчас там никого нет. Уже наступил вечер и поэтому все ужинают. Девушка оглядывается и никого не замечает. Помещение абсолютно пусто. Словно вымерло. Тем лучше. Кристина подхватывает чистую кофту с длинными рукавами и на всякий случай прячется меж двумя железными шкафами, становясь лицом к стене. Она кидает одежду на деревянную тумбу и стягивает с себя черную футболку. Едва морщится. На ее теле слишком много ссадин. Нужно найти врача. Врачи ведь есть среди афракционеров? Ей хочется поскорее избавиться от всех этих цветастых пятен на теле. Кристина заводит руки за спину и щелкает застежкой спортивного бюстгальтера. Она кидает вещи на тумбу и берется за футболку.

— Это все сделал Эдвард?

Девушка замирает. Едва дышит. Тут же прикрывает грудь футболкой и резко разворачивается. О шкаф опирается Эрик. В его зубах зажата незакуренная сигарета и в руках он что-то вертит.

— Ты же видел меня. — Тихо произносит Кристина.

— Не целиком.

Девушка молчит. Она знает, что ее тело далеко не в лучшем состоянии, что кровоподтеков много, потому что она сопротивлялась, пыталась вырываться, царапалась и дралась, как могла. Она знает, что на ее теле остались следы и от взрыва. Знает, что Яму целехонькой она не покинула. Просто тогда это не казалось важным. Тогда она не чувствовала физическую боль. А сейчас, когда шок сошел, когда она начала мириться с обстоятельствами, боль заиграла в ее теле всеми красками.

Взгляд Эрика равнодушен. Он вынимает сигарету изо рта и сует ее в карман своей куртки. Его серые глаза цепляют синяки на ее руках, плечах, боках и спине. Кристина нервно сглатывает. Мужчина настолько безучастен, что внутри ворочается что-то чисто женское и такое недовольное. Девушка не знает, какая дурость ударяет ей в голову, но она опускает руки. Глаза Эрика чуть темнеют. Вот и вся реакция. Он стоит и смотрит на нее, обнаженную по пояс. Воздух холодит ее кожу, и темные соски напрягаются, застывают тугими горошинами. По груди бегут мурашки.