Yulia Zhukova Zamuzh s oslozhneniami 3 O detyah i prochey nechisti

   Двигаясь от куста к кусту, Пудинг постепенно завозит нас на речной берег, где обнаруживает куртину дикой кукурузы и вставляется в неё по самое седло. Поняв, что вытащить его в ближайшие пару часов не удастся, я спешиваюсь, разворачиваю одеяло и располагаю себя и мелкого валяться на солнышке. Города отсюда практически не видно, зато вода так блестит, что смотреть больно. Я лежу, зажмурившись, и пытаюсь отгадать, зачем же Ажгдийдимидин послал меня гулять, и туда ли я пошла, куда надо? Может, он хотел, чтобы я по кабакам пошлялась? Или по улицам, чтобы встретить кого-то? Надо было уточнить... Но с другой стороны, он и сам, наверное, понимал, что дал весьма расплывчатые указания.

   Примерно через полчаса мои раздумья оказываются прерваны шорохом шагов по траве и тяжёлым дыханием. Я разлепляю один глаз -- нешироко, чтобы не очень много солнца в него попало. Ко мне идёт какая-то полная дама. Поняв, что мне не избежать приветствия и, возможно, светского разговора, я сажусь на одеяле и солнечно, под стать погоде, улыбаюсь. Дама как-то испуганно останавливается. Против света я её совсем не различаю, сколько ни прикрывай глаза ладонью.

   -- Здравствуйте! -- пингую. Может, хоть по голосу опознаю?

   -- Элизабет? -- неуверенно спрашивает она.

   -- Она самая, -- киваю, приподнимая брови. На Муданге меня так не называет никто: либо Лиза, либо Хотон-хон, но никогда не Элизабет. Уж не нарвалась ли я на очередное божество? Это бы объяснило...

   -- Вы меня, должно быть, не помните, -- перебивает мои мысли дама. -- Я Эсарнай с Гарнета.

   -- А-а-а! -- хлопаю себя по лбу. -- Помню-помню, я только вас против света совсем не вижу!

   -- Ой, простите, -- она обходит меня ниже по склону и наконец-то становится видна. Это несомненно Эсарнай, жена Экдала, но то ли естественное освещение ей не очень идёт, то ли она плохо себя чувствует, в общем, выглядит она похуже, чем тогда, на Гарнете.

   -- Что-нибудь случилось? -- спрашиваю, жестом предлагая ей приземлиться на моё одеяло. Алэк сопит у меня под боком, игнорируя гостью.

   -- Нет, ничего. Почему вы так решили? -- удивляется она, садясь.

   -- Мне показалось, вы выглядите уставшей, -- осторожно отвечаю я.

   -- Я действительно немного устала, -- соглашается она с какой-то нервной улыбкой. -- Никак не привыкну, что здесь всё так далеко и дико.

   -- В смысле? -- моргаю я.

   -- Ну, я ведь всю жизнь жила на Гарнете, -- поясняет она. -- Там нет таких мест, чтобы нужно было продираться сквозь траву и кочки.

   -- Это да, -- ухмыляюсь я. -- А куда вы хотели попасть?

   Вопрос её явно напрягает, она поводит плечами и отвечает неуверенным голосом:

   -- Да так, пройтись... Я недавно приехала и никогда раньше не была на Муданге, вот, хотела осмотреться...

   Мне чрезвычайно сомнительно, что такая дорогая женщина, как Эсарнай, на самом деле хотела погулять. Конечно, может, гарнетские муданжцы и отличаются от коренных, но вряд ли настолько. Я скорее поверю, что она пошла собрать цикуты для соседки. Ну ладно, не хочет говорить, не буду выспрашивать.

   -- А вы сами-то что тут делаете? -- спрашивает тем временем она. Мне кажется, по-муданжски она говорит не так сдержанно и вежливо, как на всеобщем.

   -- Да вот, князя выгуливаю, -- усмехаюсь, теребя завязочку на Алэковой распашонке.

   -- Князя?.. -- она изумлённо смотрит на мелкого и вдруг резко с шумом вдыхает. -- Ах! Это же вы -- Хотон-хон! Боги, как же я не сообразила! И обратилась по имени, ой, а вдруг кто слышал... -- она испуганно озирается.

   -- Ничего, ничего, -- успокаиваю её. -- Имя моё все знают, я не любитель этих формальностей.

   -- Ну надо же было так опростоволоситься, -- сокрушается Эсарнай. -- Мы ведь слышали всю эту историю на Гарнете, и Экдал мне говорил, что Байч-Харах всех собрал...

   -- По чужим рассказам трудно помнить, -- пожимаю плечами. -- Не переживайте, я сама ещё не привыкла к своему положению. Только вчера была смешная чужачка, и вдруг -- бац! -- Хотон-хон.

   -- Не знаю, к хорошему быстро привыкаешь, -- возражает Эсарнай. -- Чужачкой быть не очень сладко.

   У меня негромко урчит в животе. Собеседница, кажется, не замечает или хорошо делает вид.

   -- Не хотите ли присоединиться ко мне за обедом? -- спрашиваю я довольно формально, но по-другому вежливый вопрос никак не складывается.

   -- А вы куда хотите пойти? -- спрашивает она, с сомнением окидывая взглядом крутой склон берега.

   -- Домой.

   -- Вы хотите сказать, во дворец? А меня туда пустят?

   -- Конечно пустят! -- вытаращиваюсь я. -- Ещё бы они моих гостей не пускали!

   -- Но ведь дворец -- это не ваш дом, а вашего мужа, -- замечает Эсарнай. -- Он не будет против?

   -- Дворец -- это проходной двор, -- вздыхаю я. -- Дверь в спальню запирать приходится, а то если просто закрыть, подчинённых это не останавливает. Да и потом, Азамат столько работает, что в жилой части почти не появляется. А гостей он любит, особенно моих, потому что ему не обязательно их развлекать. Пойдёмте, у нас вкусно кормят.