Z — значит Зомби

#10. Как решиться убить невинного человека? А десятки, а сотни? Миллионы людей? Особенно если раньше не убивал, если тебя к этому не готовили? Диктаторы и душегубы хорошо знали ответ на этот вопрос. Нужно всего лишь поверить, что твоя жертва — полный ноль, сломанная машина с глючным хардом. И тогда убить становится легче легкого. Как мусор выбросить.

Знакомая вонь пробилась сквозь забытье. Костя открыл глаза. Память не обманула. Они тряслись в маршрутке Гургеныча. Только за рулем…

— Борода! — прохрипел удивленный Лазарь.

— Да уж не Маргарет Тэтчер! — усмехнулся Андрей.

— А Таша… она?..

— Рядом сидит. Она тебя тащить на себе пыталась. Такие дела.

— Не помню… черт…

— Не переживай, тебя основательно отоварили по башке. Так что лежи, отдыхай. Я, понимаешь, посмотрел, что в городе делается, и совесть меня заела. Пошел вам наперерез, короткой дорогой. Но поначалу малость не рассчитал — вышел позже вас. А потом повезло, разжился маршруткой.

— А где Гургеныч? — Костя увидел проплывающий в окне золотой купол Храма Христа Спасителя.

— Убили, — грустно сказал Борода. — Плохо дело, Лазарь.

— Кто они… зачем?

— ООН или тот, кто теперь вместо них. — Андрей дал газу, и машина запрыгала на выбоинах неубранной дороги. — Вчера ночью слышал грохот? Это Ленинградку взорвали. Километров десять трассы. Синяков положили немерено. Миллион или больше. Сегодня на остров посольство пришлют. Будем договариваться.

— Что им нужно?

— Как что? Права предъявляют. На город, на землю.

— Как ты все узнаешь? Ты же вместе с нами переправлялся.

— Да просто, — Борода поднял над сиденьем внушительную рацию. — Военная. Канал шифрованный — могила, хрен прослушаешь. Мы, книжники, между собой связь давно поддерживаем. Мало ли что. Книжники теперь вроде как сталкеры, только технически заволошеные…

В «Чебухане» и всегда-то хватало народа, а этим вечером яблоку негде было упасть. Ринат и двое работников выбились из сил, но люди и не думали расходиться. Обсуждали планы, делились впечатлениями от встречи с послом ООН.

— Видели, какой на нем костюм? Нет, ну надо же! А портфель? Ого-го!

— Подумаешь! Вот у нашего управляющего был портфель. Так это, я вам скажу, вещь!

— Граждане! Не знаете, сколько с собой можно вещей брать?

— Сорок килограмм.

— Сорок это с ребенком? А если так?

— Откуда вы это взяли, что сорок?

— Так он же сказал.

— Кто он? Кто? Кто? Кто?

— Паспорта уже сдавали?

— Нет, завтра соберут перед автобусами.

— А если нет?

— Чего нет?

— Паспорта нет.

— Тогда кровь сдайте.

— Как так кровь?

— Обыкновенно. Р-раз и все.

— А-а, вы шутите. Вот вы шутите, мужчина, а у меня может быть расстройство.

— Автобусы! Вот у нашего управляющего машина была, чтоб вам не соврать, — чудо, а не машина.

Лазарь сидел в самом тихом углу. Рядом на стуле примостилась Таша. Намордник и поводок пришлось надеть на нее снова. Но оставлять девушку в квартире Костя не стал. Должно быть, из-за Таши вокруг них образовалось свободное пространство. Лазарь сделал глоток чая. Время речей и дебатов прошло. Их не услышали. Не захотели слушать. Он вспомнил, как красный от злости Борода кричал на людей, указывая пальцем за реку. Вспомнил, как держался за перевязанный бок и ругался сквозь зубы мрачный Мансур. Этот — кремень, он сразу сказал: «Мой двор! Куда пойду?» Костик думал о том, что мужество бывает разное. Одно, чтобы жить робинзонами посреди города людоедов, и совсем другое, чтобы не потерять голову от внезапно появившейся надежды.

Сквозь толпу протолкался Лев Ройт, сел за столик.

— Костик, здравствуйте! И вы здесь? Сегодня такой народный подъем! Прямо Первомай!

— Здравствуйте, Рабби, — Лазарь невольно улыбнулся. — А Физика-Шизика вы не видели?

— Нет. Наверное, он все еще сидит и штопает свои носки.

— Я скучал по нему…

— Костик, говорят, вы ходили в большой город? Повидали мир?

Лазарь кивнул. Ройт выдержал паузу, очевидно ожидая рассказа. Но Костя молчал. Наконец Рабби не выдержал.

— А как с эвакуацией? Что вы думаете?

— Лажа. Обман. Их вывезут куда-нибудь за город и расстреляют, а может, газ пустят. Как это там было у фашистов… Газенваген, так, кажется?

От этих слов Ройт зябко поежился.

— Люди говорят, это книжники воду мутят, дезу про ООН распространяют, чтобы власть сохранить.

— Какую власть, Рабби? Над чем? — Костя впервые услышал этот несусветный поклеп, и ему стало до слез обидно за Бороду и других замечательных людей.

— Значит, вы уверены, что эвакуация — обман? Но зачем бы им это? — Ройт помрачнел. — Для чего?

— Я не знаю! — рявкнул Лазарь, обращая на себя внимание посетителей. Таша забеспокоилась, заворчала. Ройт примирительно поднял руки. Но Костю уже несло.

— Я видел их! Видел свистунов. Они людей синяками травят! Они Фельдшера убили! Клинику взорвали!