За белым кречетом

Слушая его, я понял, отчего на самом деле случилась у меня такая ошибка — не Павлова же и охотоведов во всем было винить. Чем для меня был кречет? Лишь очередной «высотой», которую следовало покорить: увидеть и снять на фотопленку наиболее редких и интересных зверей и птиц Арктики. Снимая моржей, тюленей, белых медведей, я не сомневался, что с легкостью добьюсь и портрета белого кречета, но нет. Так не получилось. Горбатов же говорил: если бы ему удалось отыскать гнездо кречета, пусть не белого, считал бы себя счастливейшим из людей. Он никогда не видел живого кречета, ведь птиц этих не держат в зоопарках. Не живут там они.

— Ну что вы переживаете, что сняли ястреба? — как мог успокаивал он меня.— Для настоящего сокольника иметь большого ястреба — мечта. Ведь это работяга. Там, где с соколом добудешь пару птиц, с тетеревятником возьмешь все пять. Ястреб быстрее приручается, привыкает к езде на лошади, присутствию собаки. Он, правда, не может преследовать добычу на очень большом расстоянии, его надо подвезти метров на сто — сто пятьдесят, но зато тут уж он свое не упустит. Будет гнаться в воздухе, вытащит птицу с воды, догонит по земле. Так, к примеру, он достает из кустов спрятавшихся фазанов. В фильме снят ястреб полубелый, очень ценившийся среди сокольников Востока. Дороже его лишь ястреб белый, но совершенно белые птицы встречаются редко.

— Не вы один, как выяснилось, не знаете, как отличить кречета от ястреба,— продолжал Горбатов.— Лет двадцать назад в нашей стране охотничьими хозяйствами была объявлена кампания по борьбе с ястребами и болотными лунями. За пару лапок тетеревятника, перепелятника, луня выдавалась премия. Знаток хищных птиц В. М. Галушин писал, что только в 1962 году было истреблено 150 тысяч пернатых хищников. Когда же попытались разобраться с лапками, оказалось, что среди них немало лап кречетов, сапсанов, сов, беркутов и очень многих других редких и полезных хищников. Истребление луней и перепелятников пришлось срочно приостанавливать. Немудрено, что и таймырские охотоведы кречета не знают. Кто теперь может похвастать, что видел этих самых крупных соколов? Вот в том же альбоме «Таймыр — край удивительный» много фотографий птиц. И сапсаны, и канюки, и орланы показаны, а фотографии кречета нет. Совсем редкими они стали. А ведь когда-то для сохранения гнездовий этих птиц был создан государев заказник на Пяти островах — прообраз нынешних заповедников.

Он рассказал затем, что и на черно-белом снимке легко различить птиц по глазам. У ястреба глаз будет светлый с черной точкой в центре, а у кречета глаз весь темный. На портрете и зубец на клюве виден, которого нет у ястреба. Клюв сокола отличает и особая форма ноздри с конусом в середине. Но главное отличие все же — глаза.

— Раньше о цвете глаз повторяли во всех определителях, а сейчас уже появились и такие, где порой о радужине глаз у сокола ни слова. Сокольники же Средней Азии различали птиц прежде всего по глазам. Они их так и называли: «кара-куш» — черноглазые и «сары-куш» — желтоглазые. А забывать об этом стали потому,— загоревал художник,— что совсем позабылась «красная птичья потеха», не стало у нас сокольников.

— А с другой стороны, иной раз подумаешь,— развивал он эту мысль,— если увлечь людей такой охотой, и ястребов совсем не останется. В Европе ведь уже вынуждены расселять их искусственно. Подсчитали, что пара ястребов на участке леса в тридцать — пятьдесят квадратных километров приносит большую пользу. Их там теперь строжайше оберегают. Согласно международной конвенции птиц этих, как и соколов, запрещено перевозить через границу. Но иногда законы нарушают: так, из ФРГ в Голландию привезли, чтобы расселить, сорок тетеревятников. Фермерам, на чьих участках приживутся тетеревятники, обещана награда. А у нас их по-прежнему, хотя и не так рьяно, стреляют. Особая же война с тетеревятниками ведется в охотничьих хозяйствах. И случается, палят егери по ястребу, а на деле, не разбираясь в птицах, могут ошибочно прикончить и кречета, который занесен в «Красную книгу». Могут! И ваш пример очень хорошо это подтверждает...

Что говорить, узнать о том, что допустил ошибку, и где: на страницах любимого журнала, перед лицом трехсот тысяч читателей, мне было очень тяжело. И я благодарил судьбу, что не повторил ее в фильме, рассчитанном на показ миллионам телезрителей, помог этот всерьез занимающийся изучением сокольего дела, можно сказать, прямо-таки посланный мне богом, не терпящий фальши человек. Ведь не услышь он случайно оброненных кем-то за чашкой кофе нескольких фраз, не кинься разыскивать режиссера, не упроси его показать хотя бы срезки, фильм вымахнул бы на экраны. Дело в том, что он прошел уже все инстанции, был одобрен и принят, как у нас говорят, к производству...