За березовыми книгами

Уникальная находка

Как нам сообщают из Ростова, вчера в местный краеведческий музей явился неизвестный гражданин и преподнес в дар музею редчайшую рукописную книгу двенадцатого столетия. Книга церковная, с несколькими цветными миниатюрами поразительной, непревзойденной красоты, доказывающими высокую культуру и тонкий художественный вкус их безвестного творца.

На первой странице книги с трудом удалось разобрать надпись о том, что книга принадлежала Василько Ростовскому, следовательно, была из знаменитой, считавшейся погибшей во время татарского нашествия библиотеки отца Василько — Константина Мудрого.

К сожалению, ценнейшая находка сильно испорчена пожаром и некоторые миниатюры обгорели.

На книге стоит треугольный штамп небезызвестного собирателя книг и древних рукописей ростовского купца Хлебникова П. В., жившего в прошлом столетии. Его собрание также считалось бесследно уничтоженным пожаром.

Недавно во Владимирской области удалось найти одну книгу с таким же треугольным штампом. Таким образом, можно предположить, что часть Хлебниковского собрания была спасена от пожара.

Ярославский и Ростовский музеи предполагают в ближайшее время организовать совместную экспедицию в поисках остатков Хлебниковского собрания, куда, видимо, перешли некоторые книги из легендарной библиотеки Константина.

Любопытно, что помог обнаружить и ту и другую исторические ценности отряд московских школьников-туристов.

Сейчас эти школьники, занимающиеся розысками таинственных березовых книг, путешествуют где-то по Ярославской области.

— Какой ты у меня умный! — гордясь за своего мужа, сказала Ира.

— Как все это интересно! — воскликнул я.

— Потрясающе интересно! — воскликнул Николай Викторович. — А ведь у нас есть еще пятнадцать книг со штампом Хлебникова.

Правда, нам эти пятнадцать показались не столь ценными, как та, принадлежавшая Трубке. Но все равно их надо немедленно отнести в Ярославский музей.

— Да, пойдемте в музей, только не сейчас, — ответил Николай Викторович, — надо же в конце концов этих трех негодных девчонок наказать.

— Наказать? За что же? — встревожилась Ира. — Неужели он такой злой бывает? — повернулась она ко мне.

— Иногда, — уклончиво ответил я.

Николай Викторович рассказал о «преступлении» девочек.

— Ну, как тебе не стыдно! — возмутилась Ира. — Я бы тоже обязательно побежала танцевать. Удивляюсь, почему остальные тебя послушались.

— Да ведь они были в таких грязных штанах.

— А ты сам не постеснялся в своих отвратительных штанах забраться в кафе? Одним словом, прости их.

— Это непедагогично — так легко прощать, — буркнул Николай Викторович, уже начиная сдаваться. — Пора уходить.

Мы встали и вышли на улицу.

На другой стороне площади мы увидели белые зубчатые стены с белыми башнями, на широкой угловой башне прочли надпись на мраморной доске:

Рукописный список

«СЛОВО О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ»

найден в начале 90-х годов

XVIII века в стенах бывшего

Спасо-Ярославского монастыря.

«И здесь следы библиотеки Константина, — подумал я. — Возможно, у Константина был список „Слова“, переписанный на бересте.

Триста лет спустя безвестный инок вторично переписал „Слово“, уже на пергаменте.

А прошло еще триста лет, и большой любитель старины граф Мусин-Пушкин нашел этот список, а прошло еще двадцать лет, и бесценная подлинная рукопись сгорела во время нашествия французов, когда сгорела вся Москва…»

На волжской набережной нас ждали Вася и Миша.