За час до казни

Переверзев задумался. Это была интересная информация. Тропа в нужную сторону… Разумеется, если она проложена животными, то очень длинной она не будет, скоро оборвется. Но сколько-то по ней пройти можно! Конечно, по крутому склону, тем более ночью, по ней смогут пройти лишь подготовленные люди; врачи не пройдут. Но если обвязаться веревкой… тогда и они пройдут. Кстати, веревка не даст им отстать. И он стал думать в этом направлении.

Вечером майор сделал некоторые перестановки в тройках часовых. Теперь вместе с Разуваевым и Терехиным вместо него дежурил Мусагалиев. А себя Переверзев поставил в тройку Куликова. Таким образом, теперь в каждой тройке дежурных был кто-то из командного состава.

Вскоре после этого душманы предприняли попытку атаковать позиции группы. А может, они и не атаковали, а лишь хотели заставить «неверных» отстреливаться и тратить патроны. Во всяком случае они открыли ураганный огонь и под его прикрытием попробовали подобраться поближе. Пришлось часовым открыть ответный огонь. Ранить или убить никого из врагов, похоже, не удалось, а вот патронов ушло много.

Когда сгустилась темнота, и стрельба стихла, Переверзев предпринял еще один разговор – на этот раз с медиками. Он собрал их в стороне от бойцов и обрисовал сложившуюся ситуацию.

– У нас нет другого выхода, как попробовать прорвать кольцо боевиков и уйти в сторону Хоста, – сказал он. – Причем уходить нужно будет очень быстро, по пятам будет идти целая банда головорезов. В моей группе благодаря помощи Алексея Ивановича все раненые сейчас на ногах, все могут выдержать большие нагрузки. А вот вы, боюсь, их выдержать не сможете. Поэтому я предлагаю каждому подумать: готов ли он уходить вместе с группой или предпочитает остаться здесь, в плену у боевиков. Вы слышали, что они говорят: они всем обещают сохранить жизнь. И я полагаю, что так они и сделают. С какой стати им вас убивать? Сейчас можете ничего не говорить. Обдумайте все и завтра скажете.

Переверзев заметил, как переглянулись женщины, как быстро поднял на него глаза терапевт Соломин, а затем потупил взгляд. Он уже решил, что разговор на этом и закончится, но тут Настя Мельникова неожиданно заговорила:

– Нет никакой необходимости ждать до завтра. Я и сейчас могу сказать, что я буду делать. Я пойду с вами. Пойду как угодно, каким темпом скажете, таким и пойду. На четвереньках буду ползти, но здесь не останусь. А уж если я совсем стану вам обузой… У Алексея Ивановича в аптечке, я знаю, есть цианид. Мне хватит.

– Я тоже не останусь, – поддержала Настю гинеколог Люба. – Вы же видели – я хожу нормально, обузой не буду. И Насте помогу.

– Естественно, я тоже пойду с вами, – высказался Рогов. – Хожу я не хуже ваших бойцов. А кроме того, я могу понадобиться в любой момент. Бой есть бой.

Молчал один Соломин. А когда Переверзев взглянул на него, терапевт отвел глаза и сказал:

– Не понимаю, зачем спешить? Вы же сказали, что надо дать ответ завтра. Вот я и дам его завтра.

– Хорошо, – сказал майор.

У него было ощущение, что он уже знает ответ терапевта Соломина.

Глава 18

Вторую ночь в пещере нельзя было назвать спокойной. То ли душманы опасались попытки прорыва, то ли хотели вызвать наших бойцов на ответный огонь, чтобы те быстрее расходовали боеприпасы, только несколько раз за ночь боевики открывали стрельбу. Стреляли то на одном фланге, то на другом, а иногда поднималась пальба по всему фронту. В результате поспать никому толком не удалось, и утром все были сонные.

На завтрак Переверзев велел сварить последние остатки кофе, чтобы прогнать сонливость, и предупредил часовых, чтобы они были внимательнее:

– Может, боевики нарочно ночью этот фейерверк устроили, чтобы мы все ходили в дреме. А днем попробуют атаковать. Так что будьте начеку.

Однако миновало утро, время стало приближаться к полудню, а боевики не атаковали. Они сами словно уснули, не давали о себе знать. Переверзев подумал, что душманы, возможно, вовсе и не собираются атаковать «неверных», рисковать своими жизнями. Проще было взять русских измором.

«Ведь они прекрасно понимают, что у нас запасы подходят к концу, – думал майор. – Им достаточно сидеть и ждать, а мы будем вынуждены пойти на прорыв».

Однако, как вскоре выяснилось, и это предположение майора было не совсем правильным: боевики и правда ждали, но совсем другого.

Вскоре после обеда (состоявшего из нескольких галет и стакана воды), Разуваев, стоявший на посту, обратил внимание Переверзева на возросшую активность противника.

– Что-то они с места на место бегают, словно мыши, – сказал он. – Так и хочется подстрелить одного-двух, да вы не велели патроны тратить. Я только разок выстрелил, одиночным, когда один особо высунулся. Кажется, попал.

– Да, стрелять без толку я не велел, – подтвердил майор. – Пусть бегают. Может, они как раз хотят, чтобы ты чаще стрелял.

– Нет, тут что-то другое, – боец покачал головой. – Мне кажется, они что-то высматривают. Вот только что?