За час до рассвета

Вытирая с лица пот, Юрий не сбавлял шагу. Левая рука была забинтована, ныла. Для отъезда на кордон ему нужна была причина. На второй день после взрыва в порту немцы заставили Маслова и других рабочих расчищать завалы. Разбирая остатки материального склада, Юрий обнаружил и припрятал на всякий случай шахтерскую лампочку, и она, как нельзя кстати, пригодилась. Врач Трубникова посоветовала вызвать на руке искусственный ожог: взять из лампочки электролит, смазать нужное место и смочить водой. Так Юрий и сделал. Образовался гнойный нарыв. Боли вытерпел адские, зато получил длительное освобождение от работы.

«Как-то встретит меня дядя?» — всю дорогу с тревогой гадал Юрий.

Но опасения его оказались напрасными. Угрюмый Айтек Давлетхан на этот раз на редкость гостеприимно принял племянника. Он вдовец, живет одиноко. За те годы, что Юрий не видел его, дядя не постарел, остался таким же подтянутым, жилистым. Впрок, видимо, идет жизнь в горах, в лесу.

Мать Юрия редко общалась с братом. Письмо, которое сейчас вручил от нее племянник, Айтека растрогало. Он без устали хлопотал и суетился вокруг гостя. «Наскучило в бирюках пребывать. Ишь, как живой душе обрадовался», — про себя отметил Маслов.

Юрий начал осторожно изучать дядю. С узкого смуглого лица Айтека с выпуклыми скулами, с крупным хищноватым носом не сходила приветливая улыбка. Лишь серые, холодные глаза оставались безучастными.

Обняв племянника за плечи, он водил его по двору, сараям, кладовым, показывал хозяйство, разрешил пользоваться всем, что приглянется.

— Отлеживайся, наращивай тело. Живу не в пример вам, городским: есть чем зубы занять… А что с рукой?

— Производственная травма, скоро пройдет.

На второй день тайком от дяди Юрий направился к железнодорожному переезду. Петляющую между гор однопутку немцы зорко охраняли: недалеко от переезда Маслов приметил бетонные колпаки с торчащими из амбразур пулеметами.

Юрий уселся под куст, обдумывая, как поступить. Отсюда ему было видно, как сторож неторопливо наводил лоск на своем участке: подмел настил через рельсы, затем принялся белить столбики.

У юноши не оставалось сомнения: да, перед ним тот самый дед Макар, которого описывал ему Максим Максимович. Предстоит теперь определить: Шмель ли он? А как лучше это сделать? Максим Максимович советовал поступать по обстановке, а что это значит?.. Тянуть дальше не имело смысла. Направился к будке, в которой скрылся сторож с ведром извести.

— Здравствуйте, дядя Макар, — проговорил он, закрывая за собой дверь. — Я от тети Сони, она маковые пирожки к чаю прислала.

Выслушав условную фразу, хозяин явочной квартиры никак не реагировал: вымыл руки, безучастно присел к столу. А он, как предупредили Юрия, сразу же должен был ответить так: «Давненько она не баловала меня своей стряпней». Но старик молчал. Как же быть? «Он предатель, конечно, он! — лихорадочно соображал Маслов. — Иначе почему не отзывается на пароль?»

Молчание сторожа подозрительно затянулось, что вконец озадачило Юрия. Он пошел на крайность: произнес вторую часть пароля:

— Еще вам кланяется сват Никифор и желает долгой жизни.

Теперь дед Макар улыбнулся:

— Давненько она не баловала меня своей стряпней.

У Юрия отлегло на душе. Старик опять замкнулся, взял в руки метлу, направился к выходу, строго предупредил:

— Тебе не следует здесь оставаться, патруль ко мне частенько наведывается. Через два часа сменюсь, жди у векового дуба, что у развилки дорог. Знаешь?

— Видел.

— А теперь уходи.

С тяжелой душой покидал Юрий сторожку. Поспешность, с которой Макар его выпроводил, не сулила приятного. А что поделаешь? Утешил себя поговоркой отца: лиса знает много, но тот, кто ее ловит, знает больше.

Забрался на конусообразную гору, спрятался среди кустарников. Отсюда хорошо просматривалось все, что происходило на переезде. Напротив будки, на пригорке, стоял деревянный дом, в котором живут сторожа. В ста метрах левее, почти у самого тоннеля, помещалась казарма, в ней квартировала команда охраны железнодорожного пути.

Юрий гадал, как поступит дед Макар? Бросится к немецкому начальству, чтобы сообщить о появлении связного от партизан, или подождет, пока сдаст смену.

Время от времени старик открывал шлагбаум, пропускал груженные соломой или сеном арбы, легковые и крытые брезентом автомашины. Ни к одной из них он не подходил, ни с кем не заговаривал.

Вот к сторожке проследовал сменщик с авоськой в руках. Что же предпримет дед Макар: кинется к казармам или к развилке дорог? Макар избрал путь к вековому дубу. Юрий поспешил опередить старика. «А зачем ему, опытному провокатору, прибегать к немедленной помощи немцев? — прикидывал Маслов. — Ведь о том, что он Шмель, по его убеждению, никто из наших не догадывается. Сейчас ему нужен не я, а то, с чем я к нему пришел».

Очутившись у дуба раньше, Юрий растянулся в тени, сделал вид, что находится здесь давно, успел даже вздремнуть. Макар толкнул Маслова, и тот приподнялся. Сторож тяжело вздохнул, опустился рядом на землю.