За черным соболем

…«Оставаться бы здесь до конца, навсегда.
И водить тонконогих оленей стада.
Серебристую нельму ловить
Да на лыжах по насту скользить!..»

Взмахнув рукой на прощание, я сел на нарту и пустился догонять своих товарищей.

САМОСТРЕЛ

Солнце опустилось за зубчатую кромку островерхих лиственниц, погасло пламеневшее небо, а мы все продолжали ехать по заснеженной девственной тайге. Тихая морозная ночь. Серебристой краюшкой повисла в светло-голубоватом небе луна, олени с нартами, как тени, мелькали между деревьями. За нартами стлался «дымящийся» след поднятого копытами сухого снега. Поблескивали полоски, оставляемые полозьями. Налетая на мерзлые бугры мха, нарты подпрыгивали, скрипели, и тогда надо было удерживать равновесие ударом выставленной ноги.

Проехав километров двадцать, мы остановились. Поставили новую палатку, которую приобрели в колхозе, в ней было уютно и просторно.

В предгорьях хребта Турана, куда доехали на четвертый день, нас встретили густые ельники по ключам, буреломы, непроходимые заслоны молодняка.

Такие места были пригодны для жизни соболей, и мы решили обследовать несколько горных ключей. Поиски вели, как и прежде: я с Авдеевым, а Софронов в одиночку.

Вечером Софронов сообщил, что нашел много соболиных следов, но свежих среди них нет.

- Только стоит ли искать там зверя, охотник до нас ходил, след оставил!

- А зачем ему там ходить? Ведь охота на соболей запрещена, все разно никто у него шкурку не примет,- недоумевал я.

- Может быть, это браконьер,- высказал предположение Авдеев.- Знавал я ловкачей. Они, что ни добудут, всегда сумеют закон обойти и сплавить на сторону, хоть шкурку, хоть панты. В городах есть еще такой народ, покупают!

- Посмотрим… Возможно, это промысловик ходил за другим зверем и след его случайно по этим местам пришелся,- сказал я

Утром я решил вместе с Софроновым пойти посмотреть открытые им соболиные места.

Запушенный инеем старый ельник дремал в морозной дымке, не потревоженный ни единым дыханием ветерка. Тяжелые пласты снега, скопившегося на ветвях, оттягивали их книзу, и деревья выглядели как богатыри, закованные в снежные латы.

Солнце, поднявшееся из-за хребта, осветило вершины деревьев. Они засверкали тысячами алмазных искр, и голубые тени, растворившись в морозной дымке, окрасили их в свой цвет. Тайга заблистала изумительной чистотой, и ели стояли как невесты в подвенечных платьях.

Изредка нам попадались рябчики, но сидели они не на деревьях, а в снежных лунках. Пушистый снег будто взрывался, когда они с шумом вырывались из-под лыж, потревоженные нашим приближением.

Рассевшись по деревьям, доверчивые птицы с любопытством разглядывали нас и, только когда мы подходили близко, улетали. Своей окраской они сливались с цветом коры лиственницы, и когда приникали к суку, становились почти незаметными. Можно было пройти рядом и не заметить, если бы они не выдавали себя хлопаньем крыльев, неожиданно взлетая с дерева и пересаживаясь на соседнее…

На снегу были видны отпечатки соболиных лап. Цепочки следов шли в разных направлениях; ни одна валежина, ни одна отдушина в снегу не оставлена без внимания. Бывает, что один-два зверька в поисках пищи наследят столько, что можно принять их за скопление соболей. Может быть и здесь также? Зимние ночи долги, а тайга бедна пищей. Рассматривая отпечатки лап соболя, припорошеные снегом и инеем, Софронов качал головой:

- Ай-яй, совсем свежего следа нет. Куда зверь ушел?

Короток день зимой, да еще в ельниках. Не найдя свежего соболиного следа, решили хотя бы разыскать охотника, след которого видел Софронов. Мы вышли на его лыжню и пошли по ней.

- Будем на его табор ходить! - сказал Софронов и быстро заскользил на своих широких, подбитых камусом лыжах по следу. Я едва поспевал за ним. В юношескую пору я много бегал на лыжах, но то были спортивные лыжи с палками, а здесь-охотничьи.

Софронов, легко и пружинисто бежавший впереди, вдруг с криком повалился в снег на совершенно ровном месте. Не понимая в чем дело, я поспешил к нему на помощь. Поднимая упавшего товарища, я увидел, что у него из ноги торчит тонкая оструганная палочка, вокруг которой штанина начала пропитываться кровью.

- Денгур!..- простонал Софронов, опускаясь на лыжу.

В век цивилизации, огнестрельного оружия здесь еще было в ходу оружие далекого прошлого, о котором я знал по картинкам в книгах.