За чертой

Словно соглашаясь с этим, Блажеёнок кивнул несколько раз и прикрыл за собой дверь.

Уже обратной дорогой он стал приходить в себя и до самой таможни, скрежеща зубами, повторял сам себе одно и то же:

– Прокляти козаки… Засилы москаляки по всим кабинетам. Ничого, выкорчуемо… Гиляк на усих хвате. Чисто буде…

* * *

Поздней осенью, когда уже начались морозы, и я позабыл о своей просьбе, мне позвонил Кубане́ц:

– Нашёл я тебе прицеп! – сообщил мне торжественным тоном. – Совершенно новый и по смешной цене.

– За сколько?

– Дед-хохол с Валуйского хутора его двадцать лет назад покупал, по той прежней цене и продаёт.

– Ничего себе «новый»…

– Так он ни разу его не цеплял. Как купил, так в сарае и стоит. Бабка говорит: «Застром от него», заставила деда продать. За ним одна лишь беда: дед за давностью лет документы на него утерял.

– А как же я с ним буду ехать? Меня ж на первом углу повяжут.

– Не повяжут. Я с тобой буду ехать, меня все станишанские гаишники знают. Через Блажеёнка соваться не будем. Поедем к Югановской таможне, там у Кудина корешок знакомый, Миха, они когда-то вместе на заводе работали… Сговоримся за пару литров. Ну а дома, по месту, зачем тебе документы?..

Так и порешили. Воскресным морозным днём, захватив Кудина и взяв за компанию Жеку как «главного механика по прицепам» выехали с Кубанцо́м на хутор Валуйский. Во второй половине дня разыскали деда, хозяина прицепа. Жека тут же стал торговаться:

– Ты, дед, не много ли заломил? – строго спрашивал он.

– Так вин у мэне новый. За что взяв, за то и виддаю, – оправдывался старик.

– Какой же он, в чертях, новый, когда он ещё в СССР делался?..

– Так я на нём ни разу ни издив.

– Зачем тогда брал?

– А так… На всяк случай… Шоб було…

– Ладно, пошли смотреть.

В сарае с трудом раскопали заваленный всевозможным хламом прицеп. Жека долго придирчиво осматривал его, но как ни ворочал, никаких изъянов в нём не нашёл.

– Хороша тележёнка, – заключил он. – Нужно брать.

Расплатились, прицепили прицеп к машине, собрались ехать.

– О-о, ни! Так дило не робыться, – сказал дед. – Нужно его взбрызнуть. Ходимо за стол!..

С этим не поспоришь, пришлось подчиниться. Соблюдая неписаный закон, засиделись у деда до позднего вечера, пока его старуха, утратив своё терпение, не начала нас выпроваживать:

– Хватит вам мого деда поить, он мне живой пригодится, – говорила она таким тоном, словно дед её был у нас в гостях, а не мы у него.

Наконец расстались. Двинулись к Югановской таможне. Не доезжая до места, оставили машину с прицепом, послали Кудина договариваться.

Миха-погранец, старый его знакомец, вышел с вагончика перепуганный; озираясь на дверь, зашептал чуть слышно:

– У нас тут аврал. Блажеёнок настучал, что мы пускаем всех подряд. Сейчас проверяющий здесь сидит…

И тут же, чтоб было слышно в вагончике, произнёс в полный голос:

– Нет, товарищи, нельзя! Тут вам таможня, а не проходной двор!..

– Ну, что будем делать? – сев в машину, спросил Кудин, и все, не сговариваясь, повернулись в сторону Кубанца́.

– А чего сразу Кубане́ц, – возмутился тот. – Кудин, твой корешок на таможне?..

– Тут один выход – брод, – задумчиво произнёс Кудин.

– Какой брод?! – возмутился Кубане́ц. – Ты знаешь, сколько сейчас воды? «Москвичу» – выше окон!

– А кто тебе сказал, что мы будем на «Москвиче» через брод ехать? – парирует Кудин. – До брода доедем, отцепимся и перепрём вручную, оставим прицеп на берегу. Вернёмся, сядем в машину и порожняком через таможню к этому ж броду, с другой стороны. Всех-то делов!..

Уже ночью подъехали к броду. Притормаживая задним бортом, спустили прицеп к реке. Разделись наголо. Чтоб не порезаться, обломали окрайки льда.

– Я на ту сторону не пойду, – глядя на чёрную воду и зябко передёргивая плечами, неожиданно говорит Кубане́ц.

– Это как же ты не пойдёшь?! – злится Жека. – Затеял дело, а теперь прицеп мы сами переть будем?…

– Брод – не моя идея… К тому ж это здесь я хозяин, а туда мне нельзя, – кивая на российскую сторону, упрямится Кубане́ц. – Если вас там, у атамана, повяжут, – с вас что с гуся вода, а я человек государственный и имею право пересекать границу лишь на таможне…

– Да ты её уже пересёк! Земля-то здесь атаманова, российская. Так что не юли, – забыв об осторожности, орёт Жека.

– Не боись, «государственный человек», тебя не сдадим, – посмеивается Кудин и подталкивает Кубанца́ к воде.

Дружно подхватив прицеп, быстро, не раздумывая, ступили в воду. Воды было много, по грудь. Спасало одно: прицеп не набрался водой, поэтому плыл легко, как огромное корыто.

– А-а-а-а-а-а… – на одной ноте вопил Кубане́ц.

– Тише ты… – зачерпывая свободной рукой воду, окатывал его Жека. – Визжишь, как резаный поросёнок – на таможне слыхать. Подумают: топим кого-то…

Наконец колёса коснулись земли. На рысях выперли прицеп на другой берег.

– Теперь назад! И погнали! – радостно кричит Жека.

– Я назад не пойду! – неожиданно заявил Кубане́ц. – Буду здесь ждать!