За чистое небо (Сборник)

Но на этом не закончилась "небесная" биография замечательного ленинградского летчика. Он и после воины оставался в боевом строю. На самой современной, самой совершенной авиационной технике Герой Советского Союза Александр Дмитриевич Билюкин и его воспитанники - молодые летчики не раз демонстрировали высокое боевое мастерство на воздушных парадах в мирном небе Москвы, восхищая тысячи людей, вызывая у них чувство большой гордости за нашу замечательную страну и ее верных стражей - воинов Советских Вооруженных Сил.

А. Крупин

В небе Севера

Ту-124 шел на высоте 9 тысяч метров. В комфортабельном салоне было тихо. Все пассажиры, а их было немного, человек пятнадцать, молча смотрели в иллюминаторы. И как-то не верилось, что всего лишь час-два назад они вели себя совсем иначе. Они смеялись, и плакали одновременно - эти седые и лысеющие, худые и толстые, высокие и маленькие, одетые в военное и гражданское Григории и Ленечки, Наташеньки и Нины - ветераны северного неба, встретившиеся в Ленинграде накануне Дня Победы для того, чтобы лететь на этом вот "ту" сюда, в суровый край сопок и скал, где в лихую годину войны все они стояли насмерть, выстояли и победили.

Летел вместе с ними и генерал Дмитрюк. Он смотрел на изменившиеся дорогие ему лица боевых товарищей и с теплотой, даже нежностью, думал о незнакомых мальчишках и девчонках - красных следопытах из средней школы.

Начав по инициативе пионервожатой Тамары Григорьевны Зиминой и учительницы начальных классов Инны Александровны Борисовой свой поиск в канун 20-летия Победы, в шестьдесят пятом, они уже к очередному маю совершили настоящий подвиг. Следопыты разыскали 208 летчиков, техников, механиков. В том числе и его, Дмитрюка, служившего тогда, ни мало ни много, за добрый десяток тысяч километров отсюда. Они нашли и взяли шефство почти над всеми семьями погибших его однополчан. Ими было собрано для школьного музея боевой славы более 3000 фотографий военных лет. Всего лишь за один год (это ли не подвиг?!) пионеры написали и разослали во все концы страны 45 000 (!) писем. И поиск продолжается.

На первую встречу ветеранов Шонгуя, тоже, кстати, организованную школьниками, Дмитрюк не попал - дела не пустили. Правда, их у него и сейчас - прорва. Больших, важных, не терпящих отлагательства. Да, собственно, когда их в его беспокойной солдатской жизни не было. Нет, такого он не помнит. Даже в отпуске, а ездил он обычно, будучи с детства заядлым охотником и рыболовом, в какую-нибудь позабытую людьми и богом глухомань, Дмитрюк так никогда и не мог полностью отключиться от всего того, чем он жил ежедневно, начиная с лета далекого тридцать седьмого, в один из дней которого он впервые поднялся в небо на стареньком, дребезжащем планеришке "учебный стандарт".

Да, небо с этого дня стало для Дмитрюка всем. И он всегда служил ему со всей страстью своей души и требовал того же и от тех, с кем разделял его. Потому и не попал в тот раз на Север. Нынче же, получив приглашение ребятишек, Дмитрюк бесповоротно решил: "Еду!" И уже ничто не могло заглушить зова его сердца и памяти.

И вот сейчас он сидел в просторном салоне посвистывающего турбинами Ту-124 и, полуприкрыв глаза, Молча наблюдал за прильнувшими к иллюминаторам своими фронтовыми побратимами. Да, время не пощадило их. Изменились гвардейцы. Впрочем, нет, они все такие же: веселые, боевые. Вон, стоило пожилому мужчине обернуться и, подмигнув по-мальчишески, улыбнуться неповторимой своей улыбкой - и куда девались годы! Рядом сидел прежний Леня Гальченко - весельчак, умница и отчаянной храбрости пилотяга, с которым Дмитрюк не раз хлебал из одного солдатского котелка, укрывался одной шинелью в промозглой, сырой землянке и с кем спровадил на тот свет не одного фашиста из шакальей стаи "мессершмиттов", "фоккеров" и "юнкерсов".

Нет, все тот же его друг - ныне Герой Советского Союза, полковник в отставке Леонид Акимович Гальченко. Не вскружила ему голову слава и не сломал жестокий недуг.

Не поддался времени и Миша Шейнин - бывший сержант. Он в годы войны обеспечивал нормальную работу кислородного оборудования самолетов эскадрильи. Каким его запомнил Дмитрюк на войне - во всем серьезным, обстоятельным и дотошным, таким он был и сейчас. За здорово живешь начальником лаборатории в Академии гражданской авиации, надо полагать, не поставят. Голова! Ах, какую он удобную кислородную маску смастерил для летчиков из громоздкой и тяжеленной "ленд-лизки!" Игрушку! (Всего лишь через год, на очередной встрече шонгуйцев, Дмитрюк с горечью узнает, что Миша Шейнин погиб "при исполнении служебных обязанностей". Солдат Великой Отечественной войны, он и в мирные дни до последнего дыхания оставался солдатом).

Ту-124 качнулся с крыла на крыло, выровнялся и плавно перешел на снижение.

- Братцы-ленинградцы, кажись, подлетаем!