За чистое небо (Сборник)

- А мы? Ты что же нас позабыл? - возразил подошедший Тушев и обнял Нешпанова за плечи.

На обратном пути проехали по Невскому. Он был суров и неузнаваем. Огромные зеркальные витрины многочисленных магазинов укрыты дощатыми защитными "карманами", заполненными песком. Из многих окон виднелись закопченные дымовые трубы печей-времянок, вторую зиму кое-как обогревавших ленинградские квартиры. Прохожих было мало. Трамваи ходили редко, но ходили!

На углу Невского и Садовой, недалеко от действовавшего кинотеатра КРАМ (ныне "Молодежный"), несколько горожан стояли возле афиши документального фильма о разгроме фашистов под Сталинградом и живо обменивались мнениями. Авиаторы спешились, посмотрели на афишу и услышали последнюю фразу пожилого рабочего:

- Сталинград свое слово сказал, теперь дело за нами...

- Раздавим, папаша, фашистского гада, мокрого места не останется, громко за всех ответил Тушев.

И тут словно прорвало. Военные и гражданские перемешались, заговорили о своем, наболевшем. Подходили люди, включались в разговор. И хотя на улице фронтового города они встретились случайно, каждый прекрасно понял каждого. К полуторке авиаторов провожала маленькая толпа. На прощание лейтенант Бежко сказал:

- За такой город и жизни не жалко.

Даже по скупому рассказу комэска о поездке в город замполит понял, какое огромное впечатление произвела на авиаторов встреча с ленинградцами.

- Теперь будут еще злее драться за город на Неве, - подытожил Иван Тимофеевич.

Из боев 1944 года старшему лейтенанту Тушеву запомнился победный бой с двадцатью вражескими бомбардировщиками, направлявшимися к нашему переднему краю под прикрытием четырех истребителей. Набрав потолок, свою четверку Тушев повел с таким расчетом, чтобы напасть на противника от солнца. Что они пока не замечены, летчик понял по четкому "походному шагу" "юнкерсов" и "мессеров" и с пикирования на большой скорости устремился в середину строя бомбардировщиков противника. За ним маневр повторили другие летчики.

Огнем в упор почти сразу были сбиты четыре бомбардировщика, из них два изловчился сбить сам Тушев. Строй вражеских самолетов был порушен, они повернули назад. Иван Тимофеевич вывел звено из боя - свою задачу "ястребки" выполнили. Схватка оказалась настолько скоротечной, что истребители противника даже не успели изготовиться для атаки.

Тот ослепительно солнечный день был вообще счастливым, а результаты воздушных боев - опустошительными для противника: наши "ястребки" уничтожили 15 фашистских самолетов. Этот крупный успех Советское Информбюро отметило в сводке от 16 мая 1944 года.

Вот уже год Тушев в полку. Позади упорные бои под Синявином, мощное январское наступление, когда фашистов погнали от стен Ленинграда. За это время Тушев проявил себя не только как умелый, отважный летчик и отличный командир, но и как человек, обладающий незаурядным воспитательским даром. В напряженной сутолоке боевых будней он умудрялся не забывать и о так называемых мелочах. Обратив внимание, например, на грамотные и острые заметки в Боевом листке, подписанные механиком Шестопалько, он посоветовал автору попробовать свои силы в стенгазете части. У механика получилось. А когда Шестопалько окреп как военкор, Тушев поручил ему редактировать Боевой листок эскадрильи.

Молодому летчику Маклецову, неистощимому на выдумку, заводному парню, комэск дал задание организовать самодеятельность. Тот не на шутку увлекся. Концерты проходили накоротке, давая зрителям, да и самим участникам необходимую разрядку.

Тушев со знанием дела пропагандировал опыт известных летчиков фронта, их умение вести бой в различных погодных условиях. Однако говорил о них без чрезмерного восхищения, по-деловому. Этот сдержанный стиль был самым убедительным для молодых летчиков.

Мотористам и оружейникам комэск предложил овладеть смежными специальностями. Учебу вели коммунисты-летчики, выкраивая время в коротких паузах между боевыми вылетами. Программа вырабатывалась в ходе занятий: с мотористами изучали вооружение истребителя, с оружейниками - мотор. Знания пригодились очень скоро. Когда во время наступления полк перебазировался, с самолетами удалось переправить лишь немногих специалистов. Тогда и сказалась универсальная подготовка: несмотря на ощутимую нехватку мотористов и оружейников, самолеты и вооружение были своевременно подготовлены к бою.

...Нельзя сказать, чтобы Тушев старался разыгрывать из себя "образцового строевика", но он без промедления обрывал любые проявления панибратства со стороны подчиненных и был строг к провинившимся. В то же время его подчиненные знали - в трудную минуту они всегда могут рассчитывать на сочувствие и поддержку командира.

Как-то моторист сержант Малыгин совершил проступок, и Тушев наложил на него взыскание. Но этим не ограничился. Вызвал сержанта на откровенный разговор и выяснил, что его вывело из равновесия письмо жены, в котором она жаловалась на свои мытарства с получением льгот, положенных ей как жене фронтовика.