Читаем За чистое небо (Сборник) полностью

Над Карельским перешейком плыли похожие на вату облака. Чем ближе к Вуоксе, тем гуще ватные островки. Четверка истребителей шла наперехват вражеских бомбардировщиков. Осматриваясь, Тушев обратил внимание на огромное кучевое облако.

"Тут повертимся, место для засады как раз", - решил он.

- "Фоккеры" справа! - прозвучал в шлемофонах голос Горбунова.

"Мы первые заметили, уже хорошо", - подумал Тушев, вглядываясь в приближающиеся точки. Навстречу летели восемь "юнкерсов" в сопровождении четырех "Фокке-Вульфов-190". По команде Тушева наши самолеты выскочили из-за кучевого облака и построились в линию фронтом к противнику.

"Фоккеры" изготовились к атаке. На встречных курсах расстояние между нашими и вражескими самолетами сокращалось отчаянно быстро. Когда остался примерно километр, то есть никак не меньше двух-трех секунд полета до принятой тогда дистанции боя, Тушев крикнул:

- Пошел!

- Бей фашистов! - отозвался Литвиненко. Летчики привели в действие пусковые устройства, и восемь огненных стрел устремились в сторону самолетов врага. Ракеты были установлены на дистанционный взрыв, и от детонации один бомбардировщик развалился в воздухе.

Эффект залпа реактивного оружия превзошел ожидания. Вражеские бомбардировщики круто изменили курс с явным направлением в свой тыл, а "фоккеры", выжимая максимальную скорость, бросились врассыпную. Инерция страха перед ракетами ощущалась и в последующие дни патрулирования над Вуоксой: завидев нашу четверку, строящуюся в линию, фашисты без боя немедленно уходили за горизонт.

В начале осени 1944 года полк сражался на Севере. К тому времени личный состав был укомплектован, и летали уже не на "киттихауках", а на Ла-5. Ведомым у капитана Тушева был теперь младший лейтенант Иван Серебряков. Весельчак на земле, старательный в бою, он многому научился у своего бывалого командира и прежде всего - слетанности. Серебряков на деле усвоил наставления комэска:

- Ты летишь крыло в крыло со мной, по малейшему движению моей машины должен предвидеть, какой я готовлю маневр. Плохая мы пара, если ты будешь пилотировать по одним радиокомандам ведущего. А при плотной слетанности ведомый чувствует летный почерк ведущего, как движения собственного тела. Добьемся такого, - и наша пара непобедима.

В полку на равных с летчиками-мужчинами летала девушка - младший лейтенант Аполлинария Зенкова. Имя у нее было неудобное, характер - тоже. Ее надо было понять: как-никак в сугубо мужском строю. К характеру притерпелись, а вот имя так и не приняли, и сам собой объявился позывной "Верка". С этим позывным она и летала.

Шли бои за Салмиярви. Тушев вел звено сам в паре с Серебряковым, а Рожников - с "Веркой". Четверка патрулировала над своими войсками. "Верка" первая увидела восемь бомбардировщиков Ю-87, которые в сопровождении четырех "фоккеров" летели бомбить наши наступающие части. Истребители противника попытались связать боем Ла-5. Искусным маневром Тушев вывел четверку из-под удара "фоккеров". Он спешил выполнить задание - сорвать налет бомбардировщиков.

С высоты 1000 метров комэск пошел в атаку на переднего "юнкерса", но из-за большой скорости "лавочкина" проскочил мимо. Вражеский стрелок дал очередь и повредил хвост самолета Тушева. Уже отворачивая, "Юнкерс" попал под огонь пушек истребителя; Комэск, не мешкая, поймал его в прицел и сбил.

Подоспели "фоккеры", и пара их атаковала Тушева. Несдобровать бы ему, если б не Серебряков, закрывший своего ведущего. В следующие секунды Серебряков и Рожников подожгли один из вражеских истребителей, а "Верка", прикрывая товарищей, огнем отогнала остальных.

Свою задачу в этом бою "ястребки" выполнили, потому что вражеские бомбардировщики, так и не достигнув расположения наших войск, сбросили бомбы в озеро. Схватка звена советских истребителей с дюжиной фашистских самолетов завершилась в нашу пользу. В этой схватке капитан Тушев сбил пятнадцатый самолет врага.

Баку - Ленинград - Петсамо - длинный был путь у Тушева. А вот итог его пути: 534 боевых вылета, 44 воздушных боя, 15 сбитых самолетов противника 9 бомбардировщиков, 2 разведчика и 4 истребителя. Эскадрилья под командованием Тушева произвела 1415 боевых самолетовылетов, сбила 52 вражеские машины. Потери эскадрильи - 8 летчиков.

Капитану Ивану Тимофеевичу Тушеву присвоено звание Героя Советского Союза. В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1944 года его имя стоит рядом с именами лучших летчиков Ленинградского фронта Т. А, Литвиненко, В. И. Митрохина, И. С. Леоновича, С. Т. Кобзева.

Летом 1973 года Иван Тимофеевич на рейсовом самолете, разумеется, как обычный пассажир прилетел в Ленинград. С городом пришлось знакомиться почти заново. Часами он бродил по улицам. Постоял у памятника Суворову, припомнив ту, военного времени, "экскурсию". Объездил бесконечные кварталы новостроек, подступающие к станции Девяткино, откуда до взлетного поля военных лет, считай, рукой подать.

Через несколько дней в гостинице дежурная по этажу, возвращая документы Тушева, удивилась:

- Уезжаете, а хотели погостить...

- Переезжаю, - улыбнулся Тушев.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное