За что Сталин выселял народы?

«Тяжёлое экономическое положение осложняется национальной политикой, которая положена в основу политического курса последних лет. Сущность этой политики — насильственная эстонизация русского меньшинства и в особенности русских окраин.

Наиболее яркое выражение эстонизация нашла в школе. Русская школа разрушается. Это разрушение идёт разными путями. Назовём главные из них. Заведующими в русские школы назначают эстонцев. Число таких назначений можно проследить по табличке, составленной в процентах ко всему числу заведующих русскими школами:

	1935 г.	1939 г.
Печёрский край	13,5	30,0
Причудье	9,0	36,0
Принаровье	4,3	17,4

Почти треть русских школ Печёрского уезда, больше трети школ Причудья и 17 % школ Принаровья имеют заведующими эстонцев. Они часто плохо владеют русским языком. Назначенных заведующих население рассматривает как чужаков, как эстонизаторов, и местами окрестило их „шпионами“. Нетрудно понять, что при таком положении нормальных отношений между населением и заведующими школой быть не может. Эти отношения осложняются ещё и тем, что заведующие по собственному рвению или по приказу школьного инспектора часто ведут протоколы заседаний попечительских советов на эстонском языке. Правильное течение школьной жизни требует самого тесного общения между руководителем школы и населением, тогда как в настоящее время — это враждующие лагери.

Далее в русские школы назначаются эстонцы и просто учителями. Наиболее ярким примером в этом отношении является русское начальное училище в городе Печёрах, где на 7 человек учащих — 6 эстонцев, одна русская. Часть из них, как аспиранты, даже не имеют педагогической подготовки. Таких аспирантов-педагогов в уезде оказалось 5 человек.

Для иллюстрации степени знания русского языка некоторых учителей русских школ можно привести такие примеры: они требуют от учеников писать „рош“ вместо „рожь“, „дет“ вместо „дед“, „пищера“ вместо „пещера“, „не баловайтесь“ вместо „не балуйтесь“, „два сыновья“ вместо „два сына“, „этот тетрадь“ вместо „эта тетрадь“ и т.д. Спрашивается, что может дать русскому ребёнку такой учитель? Это ещё один путь разрушения русской школы.

Количество уроков на родном языке всячески сокращается. Для изучения государственного языка учебной программой отведено пять часов в неделю. Школьный инспектор Печёрского уезда требует, чтобы государственному языку отводилось семь-восемь часов в неделю. Требование выполняется за счёт уроков на родном языке. Запуганный учитель всё своё внимание сосредотачивает только на эстонском языке. Остальные уроки, в том числе и родного языка, отходят на второй план. По ряду предметов ребят заставляют зазубривать ответы по-эстонски, хотя предметы эти должны преподаваться на родном языке. Это делается в Печёрском уезде, где при ревизии школ школьный инспектор по всем предметам задаёт вопросы и требует ответа не на языке преподавания, а на государственном. Уровень знаний, даваемый школой, снижается. Это развал русской школы, вредный для детей, для меньшинства, для государства…

Эстонизация проводится по линии самоуправлений. Во всех русских волостных самоуправлениях секретарями являются эстонцы. Во главе Печёрского уездного самоуправления назначена коллегия, где нет ни одного русского, хотя большинство населения в уезде русские.

Это же явление наблюдается по административной линии на окраинах. Административный аппарат почти сплошь состоит из эстонцев, часто плохо знающих русский язык. Следует отметить ещё одну особенность назначений в русские районы: назначаются лица наиболее слабые по своим качествам, часто негодные для других уездов. Доступ в административный аппарат для русского закрыт. Это — правило. Некоторые исключения из него можно наблюдать ещё в центре. Однако при таком отступлении от правила часто предъявляется новое требование переменить фамилию на эстонскую. Требования о перемене фамилии предъявляются как в центре, так и на окраинах. Они облекаются в форму „пожеланий“, „советов“. За ними всегда стоит принуждение: не переменишь, лишишься или не получишь работы, службы. Для окраинного крестьянина существует другая форма нажима: при приведении в порядок посемейных списков возьмёшь эстонскую фамилию — у тебя не будет расходов, нет — плати 8–10 крон. Нельзя забыть принудительную эстонизацию фамилий периода двадцатых годов, когда, по образному выражению русских крестьян, их „крестили по эстонскому обряду“. В результате такого крещения в чисто русских деревнях появились граждане с эстонскими фамилиями. Имеются русские деревни со сплошь эстонскими фамилиями. Добром своих крестителей эти граждане никогда не вспоминают.

Представители правительства не раз публично заявляли, что вопрос о перемене фамилии есть частное дело каждого. Никакого принуждения здесь быть не может. Такие заявления оставляют в населении чувство глубочайшего недоумения, так как в действительности такого рода нажим остаётся фактом.

При военном обучении молодёжи отдельные чины позволяют себе делать резкие выпады против русской культуры, русской интеллигенции, вообще против русского народа. То же делают и иные гражданские чины в своих публичных выступлениях. Подобные выступления вбивают клин между меньшинством и большинством республики…

В результате такой политики национальная рознь и озлобление уже появились. Их накопление при данных условиях будет происходить и дальше. Это не укрепляет, а разрушает спайку между меньшинством и большинством, родит протест против национальной политики большинства, болезненно обостряет национальное самосознание. Лучшим доказательством правильности сказанного опять-таки является бегство русской молодёжи в Советскую Россию. Одну из причин этого бегства мы уже назвали: тяжёлое экономическое положение окраин. Другая причина бегства — сознание, что при настоящей меньшинственной политике Эстония не мать, а мачеха. Молодёжь ярче чувствует национальное ущемление, резче на него реагирует».