За что убивают Учителей

– И до сих пор не знаешь. – Элиар насмешливо прищурил глаза. Развернувшись, он собирался было проследовать к выходу, но задержался еще на мгновение, снисходительно бросив через плечо: – Учитель имел в виду, что глупо сражаться с большей силой, имея меньшую, – так проигрыш неминуем. В этом случае нужно воспользоваться хитростью. Не нужно бороться с могущественным течением, – нужно учиться управлять им. Ты ведь намного сильнее Учителя, учитывая его нынешнее состояние. К тому же мессир был скован вервием бесцветия. Однако сегодня ты снова подвел его и не справился с тем давним уроком.

* * *

Эпоха Черного Солнца. Год 359.

Сезон пробуждения насекомых

Полынь дает побеги.

День девятнадцатый от пробуждения

Ледники Ангу

*киноварью*

Воздух напитался ночной прохладой, и первый же глоток этого разреженного высокогорного воздуха опьянил его.

Долгим взглядом Элирий окинул круглое блюдце долины, заполненное, словно молоком, зыбким белесым маревом. Окруженное щитами гор Облачное плато раскинулось под беглецом во всем своем льдистом великолепии. Не имея ни малейшего представления о приходе весны, острые пики все так же белели от снега. Горы поднимались к самим небесам, надежно ограждая Неприсоединившийся город от неуемных посягательств Материка. Северные оконечности Ангу причудливо изрезали извилистые фьорды, выходя в темный простор Ледовитого океана. Как ни посмотри, Серебряная Звезда Севера была неприступна.

Похолодало; холод погасил последствия недавних событий и остудил голову. Воздух дрожал. Вековые сосны и кустарники густо облепил мохнатый иней, превратив их в затейливые порождения мира снов. Белый облачный храм за его спиной мягко покачивался на волнах тумана.

Очень узкая и очень крутая дорога бесстыдно извивалась по западному склону двурогой горы Фор-Вирам, местами превращаясь в неровную, совершенно непроходимую тропку – с большим трудом удалось спуститься по ней. Тусклые огни города уже смутно различались в хмари, но идти туда была нельзя – в городе, среди людей, его быстро найдут и схватят. По правде говоря, в голове у Элирия пока еще не вызрел, не оформился четкий план бегства, что в нормальных обстоятельствах представлялось бы чистой воды безрассудством. Но обстоятельства, определенно, сложились ненормальные, и дальше медлить было нельзя: и без того потратил он немало времени, раздумывая, как бы сбежать от своего тюремщика. Учитывая предусмотрительность и немалую силу волчонка, это оказалось непросто.

Элирию вдруг вспомнился ревущий, неспокойный океан, прогулки по берегу после бури, когда воздух особенно свеж и прозрачен, словно вымытое дождем стекло. Выброшенные штормом медузы бились в высокой волне прибоя, не в силах преодолеть мелководье и вернуться на глубину. Непомерно раздувшаяся от дождя и ветра волна отшвыривала их назад снова и снова, не давая и шанса на спасение. Так и он сам был пойман этим безжалостным штормом.

Нужно было предпринять хоть что-то, начать действовать, используя все подворачивающиеся под руку возможности. Вероятно, это был очень плохой план, но также вероятно и то, что это был единственный шанс сбежать из царства льдов и облаков, который мог ему выпасть за время поездки.

Сойдя к подножию священной горы, остаток ночи Элирий осторожно обходил мирно спящий город, опасаясь наткнуться на погоню или вооруженные комендантские патрули, но все оставалось тихо. Туман был ему на руку. Какое-то время, откровенно наслаждаясь прогулкой, Красный Феникс беззаботно шагал в тишине по пустынным улочкам окраинного Ангу. Ломкий воздух звенел от льдинок. Никто не преследовал его, не шел по следу – наверное, в цитадели Белых Лун еще не хватились пропажи. По-хорошему, Элиар не должен забеспокоиться раньше рассвета. Тогда пройдет уже довольно времени, и найти тающий на глазах энергетический след беглеца станет не проще, чем след рыбы в воде.

С каждой минутой прояснялось все больше, и вот уже можно было внимательно осмотреться вокруг. Ангу медленно проступал из утреннего тумана. Когда солнце взошло, жилые постройки по большей части остались позади. Солнце поднималось выше, величественно взбиралось по небосклону, освещая северный мир – снеговой мир, в котором почти не было красок.

Отчего-то в момент рассвета Элирий почувствовал себя очень счастливым. Будто все в мире потеряло значение, будто восходящее солнце растопило его, как кусок льда, расплавило все горести прошлого. Он наслаждался этим новорожденным утром самозабвенно и безмятежно, словно наконец кончился изнурительный ночной кошмар. Этим невообразимо ранним весенним утром прославленный Красный Феникс Лианора снова был жив и свободен. Это ли не чудо? Легкими шагами и с невесомым сердцем шел он к своему непредсказуемому будущему и с каждым новым вдохом, вопреки здравому смыслу, чувствовал себя все счастливее.