Читаем За чужой счет полностью

В тот злополучный поздний вечер, с которого и началась вся эта история, на станции «Площадь Александра Невского» случилось нечто подобное. После выемки денег из автоматов и подсчета их в кассе контролер-кассир Фуркова[1] обнаружила около тридцати монет старого образца. То есть давно изъятых из обращения. А между тем выручка точно соответствовала показаниям счетчика. Как же так, удивилась Фуркова, ведь разменный автомат монет не должен был «выдать» пятаки какому-то бесчестному пассажиру. По инструкции в подобных случаях составляется акт. А уж там начальство решит: списать эту сумму или высчитать ее из зарплаты электромеханика, обслуживающего автомат, принявший монету старого образца за новую.

Фуркова окликнула электромеханика Сатикова, обязанного присутствовать при подсчете выручки. Он с любопытством осмотрел монеты, взвесил их на ладони.

— И на сколько рублей нагрел тебя какой-то прохиндей?

— Почему меня? — Фуркова много лет работала кассиром и порядок денежной отчетности и материальной ответственности отлично знала. — Как ты говоришь, «какой-то прохиндей» нагрел прежде всего тебя. Мне же только лишняя морока — писать акт, докладывать начальству. А денежки эти высчитают из твоей зарплаты. Повнимательнее будешь за автоматами следить, а то они у тебя скоро и пуговицы начнут разменивать на пятаки.

У Сатикова вытянулось лицо. Знать-то он знал, что по инструкции за ошибку автомата отвечает электромеханик, но как-то запамятовал. РАМы и АКП работали у него всегда исправно, обмануть их может разве только он, сам Сатиков, а не какой-нибудь посторонний человек.

— Ну ты как? Настроена акт составлять? — с деланным безразличием спросил он.

Фуркова замялась, выжидая, молча развела руками.

— Вот что! — решительно сказал Сатиков, догадавшись о сговорчивости контролера-кассира. — Давай-ка эти фальшивые монеты. Я попробую их снова обменять на пятаки. Без счетчика. Не платить же нам из своего кармана…

— Так у меня все сходится… — начала было объяснять Фуркова и замолчала.

Ни в тот день, ни потом, десять месяцев спустя, когда уже шло следствие, она так и не смогла сама себе ответить, почему у нее тогда словно отнялся язык? Почему она не остановила ни себя, ни этого Сатикова, почему с таким нетерпением и волнением ждала: принесет он деньги или не принесет? А если принесет, то как с ними они поступят?

Сатиков вернулся быстро, порозовевший, немножко больше, чем обычно, суетливый. Достав монеты из карманов, сказал:

— Пополам…

И, уловив в глазах Фурковой полупротест, полусогласие, успокоительно добавил:

— Знаешь, о чем я подумал? Мало ли, будет у нас какая-нибудь копеечная недостача — не из своего же кармана рассчитываться, а?

Контролер-кассир подавленно молчала.

— Вот тогда недостачу этими деньгами и покроем. Правда?

Сколько раз потом, получив очередную повестку-вызов к следователю, она будет прокручивать в памяти эту стыдную, унизительную сцену. Двое взрослых людей, с незапятнанной в коллективе репутацией, оба — семейные, достаточно обеспеченные, стоят у стола над горкой монет общей суммой в несчастных шесть рублей. Стоят и, ловя ускользающие друг от друга взгляды, натужно подыскивают слова, которые убаюкали бы совесть, заменили бы пугающее слово «воровство» каким-нибудь другим, не таким страшным. И сколько раз ни возникала эта сцена перед глазами, Фуркова не могла себе ответить, что же ее побудило согласиться с Сатиковым. Уставшая от тяжких дум память подбрасывала ей разные оправдания. В тот день Фуркова растратила последние домашние деньги на флакончик дорогих духов. А эти духи не понравились ее подруге, женщине со вкусом. И тогда она, Фуркова, отругала себя за никчемную покупку и всю смену не могла успокоиться — жалко было потраченных последних до получки пятнадцати рублей.

Память бросала ей второй спасательный круг. А помнишь застолицу на старый Новый год? Цыганистого вида кассиршу из гастронома, обвешанную украшениями, как новогодняя елка серпантином? Помнишь ее насмешливый взгляд, брошенный на тебя, когда она узнала, что ты тоже работаешь кассиром? Ты же ведь поняла этот взгляд, не случайно сказала ей с вызовом: «Метро — не гастроном. У нас там чисто, к рукам ничего не прилипает». Вся компания хохотала. Нет, не над твоими словами, а над тем, что сказала тебе та кассирша: «А ты попробуй руки не мыть, может, тогда что-нибудь и прилипнет».

Фуркова вспомнила, как она возненавидела в тот праздничный вечер разодетую кассиршу, а потом поняла, что завидует ей, и даже подумала: не перейти ли работать в какое-нибудь другое место, где можно иметь «лишние» деньги. Она отгоняла эту мысль, сознавая, что подталкивает себя к чему-то бесчестному, запретному, однако отрешиться от этих беспокойных дум так и не смогла…

Перейти на страницу:

Все книги серии На страже закона

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература