За далекой чертой

Пронзительный звонок вырвал Мэри из чудесного сна, в котором она ела мороженое в столовой «Стратэйрда», стараясь не заляпать красивое голубое платье. Девочка открыла глаза и с разочарованием осознала, что вокруг вовсе не интерьеры роскошного корабля.

Но поддаваться унынию Мэри не стала. Вся ее жизнь и так была полна разочарований, поэтому уже через мгновение она погасила жалость к себе, всколыхнувшуюся внутри, и шагнула навстречу новому дню. Ее ждала работа, желанные цели; мало того: сегодня в фермерской школе устраивали спортивные состязания.

Впрочем, назвать себя спортсменкой Мэри не могла. Вернее, не так: она даже не знала, нравится ли ей спорт. Единственной «дисциплиной», в которой она добилась успехов, был бег по улицам Лондона от владельца магазинчика на углу, где она воровала буханки еще теплого хлеба. Мэри столько раз удавалось спастись от преследователя, что, возможно, она многих сумела бы перегнать. Правда, мысли о соревнованиях не внушали ей такой радости, как остальным ребятам.

Лотти радостно подпрыгнула на кровати. Глаза ее сияли, на губах играла улыбка. Она натянула шорты и рубашку и проворно спрыгнула на пол, едва не споткнувшись о собственную ногу.

Мэри захихикала.

– Что это на тебя нашло?

– Сегодня же праздник! – напомнила Лотти. В ее голубых глазах плясали восторженные искорки.

– Ой, да ладно тебе с ума сходить. Сегодня соревнования, только и всего. А ты что, ждешь карнавала, клоунов и сахарной ваты?

Сестренка скосила глаза и высунула язык.

– Нет, конечно. Я знаю, что, кроме соревнований, ничего не будет, но все равно ведь здорово!

– Не понимаю, что тут хорошего, – продолжила Мэри, опустив ноги на прохладный деревянный пол. – Скакать в такую адскую жару на солнцепеке…

Лотти пожала плечами.

– Так-то оно так, но зато хоть что-то новенькое! А то мы вечно работаем и никуда отсюда не выбираемся. На дворе лето, так что нас даже в школу не берут – никакого разнообразия!

С этим спорить было трудно. Рождественские дни миновали в один миг. Детям устроили праздничный ужин с окороком и подливкой. Но с английским Рождеством здешнее и сравниться не могло: в тот день было так жарко, что приходилось обтираться мокрой тканью и обмахивать друг дружку, прячась в тени и отгоняя мух. Какое же это Рождество? А январь оказался даже жарче декабря.

Они провели в фермерской школе Фэйрбридж целый месяц, и Мэри уже начала обживаться. Она привыкла к жаре и стала легче ее переносить, притерпелась к рутине, научилась избегать встреч с Крю. Как-то раз она даже удостоилась похвалы от самого Форреста – директор увидел, как она старательно моет посуду на кухне. Некоторые ребята, прибывшие в Австралию вместе с Мэри и Лотти, справлялись куда хуже – особенно те, что помладше. Они скучали по дому, по родителям, и некому было о них позаботиться.

Сестры же давно привыкли заботиться о себе сами: так они и выживали, сколько Мэри себя помнила, поэтому к здешнему раскладу они оказались готовы. Мэри не горела желанием становиться прислугой – а здесь девочек только к такой работе и готовили, – но понимала, что ближайшие несколько месяцев лучше провести на ферме, где их накормят и оденут, где нечего бояться и точно не замерзнешь насмерть.

Если подумать, их с Лотти жизнь все-таки изменилась к лучшему, пускай школа Фэйрбридж и не шла ни в какое сравнение со «Стратэйрдом». На борту шикарного лайнера девочки чувствовали себя как в сказке – и недаром. Не созданы были они с Лотти для такой роскошной жизни. Мэри пришла к этой мысли уже на второй день пребывания на ферме. А вот Гарри, казалось, отчаянно цеплялся за прошлое. У нее так и не получилось развеять хандру, напавшую на друга после высадки в Австралии. Впрочем, с тех пор они мало виделись, разве что если случайно сталкивались на территории фермы или в столовой. Иногда мальчик приходил к корпусу, где жили сестры, чтобы их навестить, но если воспитательница Ингрид оказывалась рядом, ему приходилось прятаться, а не то еще директору донесут и выпорют.

С Ингрид, как и со многими другими сложностями на ферме, приходилось мириться. Мэри совсем не хотелось, чтобы эта зловредная тетка портила ей жизнь, поэтому девочка старалась лишний раз не показываться воспитательнице на глаза и не злить ее. Как-то раз, еще в первую неделю жизни Мэри на ферме, Ингрид поймала одну из младших воспитанниц за шиворот и сунула головой в отхожее место, потому что та описалась в кровати. Тогда Мэри твердо решила, что будет оберегать Лотти от встреч с этой мегерой.