– Плевать мне, что там Ингрид думает. – Она не питала особой любви к их воспитательнице, женщине, по чьей милости девочкам порой приходилось самим готовить себе ужин, потому что она, видите ли, убежала в город на свидание. О суровом нраве Ингрид ходили легенды, и почти все ребята тушевались при ней. Но только не Мэри. Ее проделки воспитательницы не впечатляли: их с Лотти гневливой матушке фермерская воспитательница и в подметки не годилась.
– Это пока. А вот выпорет тебя за растрепанную шевелюру – по-другому запоешь!
В этом Мэри сильно сомневалась. Еще чего. Недаром ей несколько раз на дню удавалось уворачиваться от трости, которой Ингрид поколачивала детей. Мэри не радовала мысль, что теперь придется ходить с уродливой стрижкой, как и остальным девчонкам, но она понимала, как важно не выделяться и не раскачивать лодку. Потому-то ей в свое время удавалось красть ириски прямо из-под носа у торговца и при этом избегать наказания. Так что она покорно сидела на ветхом стуле, задерживая дыхание, чтобы проглотить обиду.
Лотти уже обкорнали, и ее вид приводил Мэри в ярость. У сестренки теперь была густая косая челка и неровная, почти мальчишеская стрижка до ворота рубашки. От белокурых кудрей не осталось и следа: волосы распрямились. Не было больше хорошенькой малышки, которая плакала на руках у старшей сестры после ссоры с мамой, пока не уснет. Пухлые детские щечки пропали, ноги стали длинными и нескладными, руки покрылись темным загаром.
Еще один клок волос отделился от длинных светлых локонов Мэри и упал на решетчатый пол. Девочка с сожалением проводила его взглядом. Фэйт приподняла ей голову за подбородок.
– Сиди смирно, а то ухо отрежу.
Мэри скосила глаза и высунула кончик языка. Лотти тихо хихикнула, и зеркальце задрожало у нее в руках.
Когда Фэйт управилась со своим делом, Мэри снова посмотрела на свое отражение и сама себя не узнала. На нее глядело круглое загорелое лицо с веснушками на носу. Волосы заметно потемнели и заканчивались теперь чуть выше воротника, а лоб закрывала длинная прямая челка, под которой сияли голубые глаза. Почему-то к горлу подкатил ком.
– Не так уж плохо получилось, а? – заметила Фэйт. – Я очень старалась.
– Да, очень даже ничего. Все в порядке, – добавила Мэри, сглатывая предательский ком, – просто непривычно, вот и все.
Фэйт пожала плечами.
– Тебе идет, как по мне.
– Спасибо.
– Афишу вывесили! – объявила девочка из младшеньких, прибежавшая со стороны Наффилд-Холла и в два прыжка заскочившая на веранду.
Все трое тут же встрепенулись. Фэйт бросила ножницы, Мэри соскочила со стула, Лотти положила зеркальце на пол стеклом вверх. Все трое помчались по дороге к Наффилд-Холлу. На дверях уже висел розовый листок, подрагивая на полуденном ветру.
Мэри смогла прочесть почти весь текст, а Фэйт помогла ей с непонятными словами.
– Как думаете, миссис Форрест разрешит нам на лошадях покататься? – спросила Лотти, когда Фэйт зачитала программу.
Мэри пожала плечами, хотя ее охватило радостное предвкушение. С самого первого дня на ферме ей жуть как хотелось покататься на лошадях, пасущихся за деревней. Некоторые мальчишки ездили на них, пока развозили груз в телегах по ферме, остальное время на них катались только члены клуба. Мэри мечтала стать одной из них.
– Почему бы и нет, – сказала Фэйт. – Спросите сегодня, если хотите завтра поехать.
Сестры переглянулись и со всех ног побежали к директорскому дому. На нижнем этаже оборудовали небольшую контору. Мэри постучала в дверь, тяжело дыша от бега.
– Войдите, – отозвался женский голос.
Девочки не сразу привыкли к полумраку, царившему в кабинете. Миссис Форрест сидела за столом в дальнем углу. Ручка у нее в пальцах замерла над страницами счетной книги. Она взглянула на сестер поверх очков-половинок:
– Чем могу помочь, девочки?
Мэри сглотнула, сцепила руки перед собой, робко шагнула вперед. Лотти прильнула к ней сбоку.
– Добрый день, миссис Форрест. Простите за беспокойство. Мы с Лотти хотели спросить, можно ли нам завтра покататься с клубом верховой езды.
Миссис Форрест встала, разгладила платье и вышла из-за стола.