За десятью миллионами к рыжему опоссуму

Внезапно, безо всякого перехода, без малейшего изменения характера местности, которое могло бы навести на эту мысль, мы очутились перед знаменитой каменистой пустыней. Последние деревья, едва достигающие десяти метров, словно монастырской стеной отгораживали колоссальное пространство, где были повсюду разбросаны валуны всевозможных форм и размеров. До самого горизонта тянулась покрытая камнями пустыня, лишенная всякой растительности. Ее почва – мелкий песок, сухой и белый, – отражала солнечные лучи с такой же интенсивностью, что и солончаковая корка бесплодной земли в Тунисе. Впрочем, еще накануне нас предупредили об этом явлении разведчики, которых мы постоянно высылали вперед. И хотя каждый из нас знал о геологическом феномене, представшем нашему взору, мы были не просто удивлены, а буквально потрясены увиденным.

Ничто не говорило о том, что эти камни были вулканического происхождения. Создавалось впечатление, что они просто свалились с неба, или, если рассуждать более рационально, были занесены сюда в ледниковый период перемещением масс снега и льда, наподобие морен Швейцарии. По последним опубликованным сведениям Географического общества Мельбурна, каменистая пустыня имеет не менее пятидесяти километров в ширину и около ста шестидесяти в длину.

Наши странствия через каменные нагромождения, словно воздвигнутые перед самым центром континента какой-то злобной волшебницей, растянулись на три дня. Емкости с водой еще полны, но все равно мы скупо распределяем ее между людьми и животными. Запас травы, заблаговременно сделанный на последних зеленых лугах, каждая лошадь несет на своей спине.

Нам приходится прилагать значительные усилия, чтобы расчистить путь. Вот кто-то воюет с помощью лома с глыбой весом в тонну, которую он тщетно пытается сдвинуть. Потом берется за домкрат – напрасные усилия. Приходится использовать полдюжины лошадей и канат. Чистокровки напрягают свои мощные мускулы так, что трещат кости! И наконец скала выползает из углубления, переворачивается два или три раза: путь свободен. А через сто метров все начинается сначала. И это при изнурительной жаре, когда камни настолько раскалены лучами солнца, что к ним невозможно притронуться.

Ночь такая же жаркая, как день, ибо каждая каменная глыба отдает накопившееся тепло, и всем нам приходится получать слишком большую часть этого дара.

О боже, когда же мы выберемся из этого ада!

…И все-таки мы продвигаемся вперед, и я надеюсь, что завтра, вероятно, доберемся до свежей воды, которая покажется нам божественным нектаром в сравнении с той, что мы пьем сейчас. Наша вода нагрелась до такой температуры, что еще чуть-чуть, и можно будет заваривать чай, не кипятя ее.

Сегодня утром герр Шэффер ускакал на разведку со своими соотечественниками. Они возвращаются в полдень с радостными лицами. Камни, которые разбросаны впереди на этом раскаленном песке, по размеру еще крупнее, но зато более редки, и наши разведчики обнаружили между ними нечто вроде дороги, по которой караван пройдет без особых усилий.

Можете себе представить, с каким восторгом восприняли мы эту новость!

Действительно, пора выходить из этого пекла, потому что запасов воды и фуража осталось всего на полдня. Совершенно необходимо накормить и напоить лошадей, иначе нам не выбраться…

Вдруг мрачная туча заволакивает солнце. Тотчас начинает темнеть чудовищные тучи покрывают все небо: черные, с синевой, окаймленные зловещими ободками цвета меди!.. Это буря. застигшая нас совершенно неожиданно, подобно внезапному катаклизму в атмосфере, стремительная, как мощный взрыв упавшего астероида.

Мы находимся в узком каменистом проходе, где повозки могут двигаться только гуськом; направо и налево – камни по три-четыре метра в диаметре, касающиеся один другого и образующие подобие стены…

Караван останавливается. Как раз вовремя! Раздается удар грома, и одновременно молния прочерчивает черное небо с востока на запад. Можно подумать, что это какой-то сигнал.

Две секунды спустя, словно некий титан сгреб в руку все грома двух полушарий и сбросил их в одной точке, удары грома достигают неимоверной силы. И уже не отдельные молнии рассекают тучи, а миллионы их вспыхивают в секунду, без малейшего перерыва. Одновременный залп множества артиллерийских орудий – просто невинный хлопок петарды по сравнению с оглушительным грохотом грома.

Лошади оцепенели от страха. Они дрожат, склонив головы, Наши лица стали смертельно бледны и как бы фосфоресцируют, освещенные этим дьявольским светом. Неужели мне почудилось? Кажется, что земля под ногами заколебалась. Трудно разобраться в наших ощущениях: мы ослеплены и оглушены.

Но вот все сомнения исчезли: эта атмосферная конвульсия невиданной силы передается земле. Нас сбивает с ног. Подняться удалось лишь через полминуты, ибо землетрясение длилось тридцать секунд.