За Дунаем

—      Стрелки Фока, как звери, лезли.

—      Один паром пошел ко дну... Орудие, жалко, погибло новенькое...

Офицер беспокойно поглядывал на генерала и, боясь, как бы солдаты не сказали чего-нибудь лишнего, хотел пойти к ним, но его удержал Скобелев.

—      Кажись, Сергееву не выжить.

—      Что ж так? — спросил другой голос.

—      Чего же, коли насквозь прошла, под самой селезенкой.

—      Что-то завтра господь бог даст?

—      Не думай о том, хватит, что генерал Скобелев думает.

—      Оно верно, генерал у нас такой, что не хуже других.

—      Сказал! Поискать такого — не найдешь.

—      Разговоры! — прикрикнул офицер, и голоса умолкли.

—      Зачем же так перед делом,— понизил голос Скобелев.— Объявите по линии, что Горный Дубняк взят, а Хивзи-паша и его штаб пленены.

—      Слушаюсь!

Скобелев вернулся к поджидавшей его свите. Из-за туч выползла некстати луна. Все понимали, какой опасности подвергаются, но никто не смел более говорить об этом генералу. Ехали долго по освещенной луной долине, пока в кустах не мелькнула чья-то тень. У кого-то нервы не выдержали, и прогремел выстрел. Неприятель никак не ожидал такой дерзости от русских и замешкался открыть огонь. Этим воспользовался отряд Скобелева и поспешно отступил. Генерал, обозленный неудачей, крепко выругался по адресу того, кто стрелял. А тут обнаружили, что нет Бабу.

—      Ничего не приобрели, да еще разведчика потеряли,— Скобелев хлестнул коня и поскакал, не обращая внимания на растерянную свиту.

Позади слышалась ружейная пальба, она сопровождала генерала до своих позиций.

—      Глядите! — крикнул кто-то.

Вдоль позиций галопом несся всадник. В нем вскоре узнали Бабу. Перед ним на седле трясся турок. Обрадованный генерал не мог скрыть своей радости и,

забыв о недавнем настроении, обнял спешившегося разведчика.

—      Адъютант,— крикнул генерал.— К Георгию!

—      У меня есть, ваше превосходительство,— гордо ответил Бабу.

—      Ко второму!

Урядник вынул изо рта пленного кляп, и тот усиленно задышал. Не в силах унять дрожь, турок испуганно озирался. Генерал велел адъютанту допросить пленного, а сам в сопровождении порученцев отправился на позицию.

Бой начался задолго до рассвета артиллерийской канонадой турок. После первых выстрелов появились раненые. Солдаты торопливо пронесли на носилках раненого, стараясь идти в ногу. За носилками семенил их товарищ, то и дело поправляя на раненом сползающую шинель.

Скобелев находился на батарее.

—      Второе! — командует офицер и отбегает в сторону, чтобы проследить за полетом снаряда.

За ним также спешат наводчик и прислуга. Снаряд не долетел до турецкой позиции, разорвался, не причинив вреда неприятелю. Скобелев, опершись на саблю, наблюдал за действиями артиллеристов, потом поднес к глазам бинокль. Верстах в двух синеватой лентой вилась река Осьма. За ней раскинулся город. Вправо от Ловчи на расстоянии не более версты виднелись на равнине два сильных неприятельских редута.

—      Во-о-н ихняя батарея,— переговариваются артиллеристы.

—      Опять недолет.

—      Господин прапорщик, вы какую дистанцию определили? — спросил Скобелев.

—      Теперь 1200 сажен возьмем, ваше превосходительство!

—      Картечной гранатой?

—      Обыкновенной, ваше превосходительство!

—      Нельзя ли картечной?

—      Картечная граната! — кричит офицер.

Наводчик оседлал хобот орудия. Он старался изо

всех сил, чтобы не опростоволоситься. Уткнувшись глазами в целик, ерзая по стволу, то вертел ручку, то показывал, куда подать хобот, и, наконец, решительно спрыгнул в сторону. Офицер подбежал, чтобы проверить наводку.

—      Третье: «Пли!»

—      Вот это ловко! В самую середину угодила. Эх, как рванула! — весело крикнул наводчик.

Скобелев сел на лошадь и отъехал, довольный стрельбой. Ему навстречу все чаще попадались раненые.

—      Здорово, молодцы! Что, тебя в руку ранили? — спросил генерал солдата.—Эка пуля-дура угодила в моего молодца!

—      Так точно, ваше превосходительство!

—      До свадьбы заживет.

—      Так точно...

Со стороны наших позиций показался батальон.

—      Здорово, братцы! Спасибо вам за службу,— кричит им генерал.

—      Рады. стараться...

—      Какие вы молодцы, любо с вами служить,— продолжает Скобелев.

А когда батальон отошел, проговорил: «И какая скотина! Как растянулся строй. Вовсе не похожи на туркестанцев».

Подошла рота пластунов, последовала команда «вольно», и все заговорили разом, полезли за кисетами, повалились на траву в ожидании, когда их введут в бой.

Неприятельская граната разорвалась далеко перед позицией и кто-то из пластунов пошутил по этому поводу. Но не успел умолкнуть смех, как две гранаты одна за другой разорвались в расположении роты. Послышались стоны, крики. Пластуны в панике бросились врассыпную. К счастью, Скобелев не успел отъехать. Не сходя с коня, он крикнул:

—      Стой! Назад!

Генерал оставил коня и, находясь на виду у всех в своем неизменном белом кителе и с Георгием на шее, взошел на пригорок.