За двадцать минут до полуночи

Я так и подскочила. О небо! Я всё ещё в книжном магазине! И, соответственно, в своём мире. А как долго я была без сознания? И куда делся Винц? И что это за противный смех?!

Не сразу, но всё же я вспомнила. Вспомнила всё.

Этот голос. Шляпа. Пальто. Усы… Только один человек разгуливал по городу в таком наряде, но при этом никто не обращал на него внимания.

Крётенштауб стоял рядом со мной и широко улыбался, поигрывая кустистыми бровями.

Отлично. Могла бы и догадаться, так быстро от этого типа мы не отделаемся. Но, выбегая из магазина Джетти, я всё-таки наивно надеялась, что больше никогда не увижу мерзкого старика с моноклем и не услышу это раздражающее «тц-тц-тц». Как будто в ответ на мои мысли он прищёлкнул языком.

– Ты такая неуклюжая. Было совсем несложно вывести тебя из игры. – Его это будто забавляло.

Я хотела вскочить на ноги, но не смогла пошевелиться. Только сейчас я поняла: мои руки и ноги связаны верёвками, которые больно врезаются в кожу. Ну прекрасно.

– Отпусти меня немедленно! Где Винц? – закричала я и отчаянно задёргалась. Но верёвки не поддавались.

– Ты сейчас как мошка в паутине, малышка Эмма, – Крётенштауб продолжал противно ухмыляться. – Тц-тц-тц… – Тут он вдруг расхохотался, выудил из нагрудного кармана чёрного пальто монокль и медленно помахал им в воздухе. – Глупые, глупые детишки! Вам нужно было просто принять этот поворот сюжета. Оглянись вокруг! Разве вам под силу со мной тягаться? Знаешь, я ведь могу и тебя сейчас также загипнотизировать и спокойно попить чаю, пока всё не закончится. Но гораздо веселее, если ты будешь всё это видеть. Что бы мне выбрать? «Эрл грей»? Или, может, «Инглиш брекфест»? – Он вопросительно посмотрел на меня и шевельнул бровями.

Я фыркнула и продолжила попытки освободиться от верёвок, брыкаясь и извиваясь. Он что, всерьёз сейчас спрашивает, какой чай ему пить, пока держит меня в плену? Этот старик точно не в себе.

А Крётенштауб тем временем достал чашку и деревянную коробку из своего огромного кармана пальто (Мэри Поппинс бы точно обзавидовалась) и откинул крышку. Появились чайные пакетики.

– Как-никак это последний чай, который я выпью здесь, в вашем мире. Он должен быть вкусным, верно я рассуждаю?

По его взгляду было понятно, он не шутит. Старик действительно хотел заварить себе чай, прямо здесь и сейчас. Я бы не удивилась, если бы он вытащил из кармана чайник с уже кипящей водой и печенье.

– Развяжи меня! – угрожающе прошипела я. – Ты… ты… – Ух, сколько же ругательств у меня в голове крутилось! Так и хотелось перечислить их все! Но остановилась я на одном, особенно, на мой взгляд, обидном: – Мерзкая жаба!

– Ну-ну, полегче, девочка, – строго сказал Крётенштауб. – Как же я тебя развяжу, если ты себя так плохо ведёшь? Тц-тц-тц… – Он бросил чайный пакетик в чашку. – Пожалуй, выберу «Эрл грей». – Он поставил кружку на кассовый стол и потёр руки. – Так-так, а где же набрать воды?

Ха. Похоже, готов он был не ко всему…

– Впрочем, ладно. Есть более важные вещи, которые нужно прояснить. Где он?

– Кто? – буркнула я.

– Ну как это кто? Мальчишка. Думаешь, я не видел, как вы бежали по переулку? Я ведь всё это время следил за магазином Джетти. Хотя и не совсем понимаю, как ты, ничтожная козявка, снова вытащила Винценца Брендфейра в реальный мир, я точно знаю одно: с этого парня глаз нельзя не спускать. В кабинете его нет. И это меня несколько беспокоит. Никогда не знаешь, чего от него ожидать.

Что ж, с этим трудно поспорить. Я попыталась расправить плечи и потрясла головой. Почему я вообще до сих пор здесь? И голова уже не кружится. Я чувствую себя вполне нормально. Правда, лоб дико пульсирует, там теперь точно шишка вскочит. Но в остальном – всё в порядке.

– Так Винца здесь нет? – переспросила я. Мне пришла в голову одна догадка. Но она не слишком радовала…

– Нет нигде, – раздражённо отозвался Крётенштауб. – Или ты думаешь, я не обыскал магазин, пока ты без сознания валялась? За дурака меня держишь? Ну так где он?

– Я не знаю!

Крётенштауб, судя по всему, не поверил. Он вдруг подошёл к папе и поднёс монокль к глазу.

– Знаешь, я ведь мог бы загипнотизировать твоего дорогого папу так, что он никогда не вспомнил бы о твоём существовании. Ему, наверное, стало бы даже легче от этого, ведь скоро он потеряет тебя навсегда… Но если ты мне сейчас же не скажешь, где мальчишка, твой отец так и останется стоять тут каменной статуей. Как тебе эта мысль?

Мне стало жарко.

– Как я могу сказать то, чего не знаю? – в панике воскликнула я. – Винц собирался взломать ноутбук Ханны, чтобы удалить сцену… – Я осеклась. Блин. Блин. Блин. Ну не идиотка ли я?

– Удалить сцену? Да вы подумайте!

Я только что выдала ему практически весь наш план. Но как тут можно было ясно мыслить, если полоумный старик (он носит с собой чайные пакетики!) угрожает, что навсегда оставит твоего отца каменной статуей? Или если ты просто боишься, что мальчика, которого ты любишь, снова забросит в его книгу? На этот раз – навсегда…