За дверью

– Те, кто вас окружает. Из-за них вы пойдете по очень тонкому льду. Любое неаккуратное движение с их стороны, и вы провалитесь в холодную воду безвременья.

Крылов приподнял острый подбородок и нажал на него пальцами, кожа резалась от грубой щетины. Другой рукой он теребил по столу, представляя, будто играет с пустой рюмкой из под водки. Затем он спокойным, прокуренным голосом сказал:

– Вот что, христианин, моя работа заключается в том, чтобы не верить людям, а верить фактам. А об остальном я подумаю.

Капитан поднялся со стула и медленными шагами заходил по комнате. У него возникла мысль обратиться к Бельцеру за помощью в допросе, раз у него самого не получается.

– Да как же можно, особенно при вашей-то работе?

Мужчина говорил тихо. Его голос, смиренный и дрожащий, будто бы внушал капитану, что на него бесполезно давить. Нужны другие способы.

– Работа как работа, не чета твоей.

– Я тружусь на заводе. По две нормы в день делаю. С божьей помощью исправляться вот начал. Да вот незадача, не отпускает меня прошлое мое. – Мужчина, отвернул голову в сторону и вновь стал покачивался на стуле и про себя молиться.

– Да какое прошлое? Ты двух детей убил, изверг!

Следователь не мог не взорваться. Он ходил по всей камере, использовал все окружающее пространство, не раз вмешивался в личную зону мужчины и использовал все известные ему методы силового воздействия на допросах, исключая физические. Даже угрожал ими, однако мужик оказался на поверку очень крепким орешком. Он постоянно уводил разговор в другое русло, не отвечал, игнорировал вопросы, молился. Капитан совершенно не верил в его искренность. И даже когда тот зачитал "Отче наш", в ответ ему сыщик чуть ли не рассмеялся. Он понимал, что даже разговор на отвлеченную тему никак не помог ему успокоить нервы. Еще чуть-чуть и терпение безнадежно лопнет и он сорвется.

Петренко вновь проигнорировал его прямой вопрос и опустил голову. Он бы сжался в клубочек, если бы мог. Следователь же в очередной раз наращивал давление. Он кожей ощущал, как с каждой минутой к нему все сильнее подступает точка кипения.

– Ты же ведь понимаешь, что я все равно добуду ответы на свои вопросы, чего бы мне это не стоило?

– Не думаю, господь тебе не позволит.

– НЕТ БОГА! НЕТ! – Заорал наконец Михаил и несколько раз ударил кулаком по хрупкому алюминиевому столу.

– Есть, и в тебе он тоже есть.

Крылов ударил ногой в батарею, повредив подошву. Затем подошел к двери изолятора, повернувшись к мужчине спиной. Он не боялся нападения сзади, так как Петренко приковали двумя наручниками. Одни надели на запястья, вторыми приковали его ногу к ржавой батарее. Даже если бы тщедушный Петренко захотел, он бы ни за что не смог физически одолеть плотного коренастого следователя. Несмотря на схожий возраст, они находились в разных физических кондициях. Даже будучи хроническим алкоголиком, Крылов без труда бы справился с хрупким морщинистым мужичком.

Капитан дрожащими от перевозбуждения пальцами достал из промокшей пачки последнюю сигарету и нервно закурил. Он стоял лицом к решетке и видел все, что происходит в коридоре. Звенящая пустота царила в этом темном, тихом царстве. Только в конце коридора на вечернем дежурстве сидел один молодой курсант и заполнял кучу ненужных никому бумажек. Больше никто на первый этаж изолятора не заглядывал. Даже некоторые камеры по соседству пустовали. А те, в которых сидели задержанные, хорошо изолировались от звуков.

Крылов очень быстро докурил сигарету и выбросил окурок прямо в угол камеры. Он снова потянулся в карман своего пальто за очередной порцией никотинового яда. Однако когда Михаил раскрыл пачку и не смог там нащупать ничего, кроме скрежета мокрой бумаги, его глаза закрылись от досады, а руки с силой сжали пустую пачку. Еще одной сигареты ему бы точно не помешало.

Следователь прикрыл "форточку" в двери камеры и повернулся к Петренко. Мужчина так и не поменял позы. Все сидел смиренно, сведя ноги и руки вместе и целуя крест на груди. Его взгляд расплывался, а тело мерно покачивалось.

Спокойствие и смирение мужчины привело капитана в исступление. Он издал яростный крик и с силой опрокинул стол. Петренко подскочил на стуле, однако встать не смог. Он был очень слаб, чтобы сопротивляться. Плотный Михаил взял его за шиворот и повалил наземь. Мужчина попытался закрыть голову руками, однако его попытки оказались тщетными. Этим он только забавлял истязателя.

Сыщик бил его кулаками в живот, ломал ребра и кусал за уши. Затем в ход пошли ноги. Следователь бил его до тех пор, пока Петренко не стал кашлять кровью и плакать от адской боли изнутри. Михаил старательно избегал ударов в голову, боясь убить мужчину.

– Не надо, прошу! – Вопил Петренко.

– Ты убийца и педофил! – Ревел ему в ответ Крылов.