За дверью в лето

Во втором случае, за немыслимой сценой из окна с изумлением наблюдал старый коборт, не понимающий, почему его лютый зверь прячется в конуре от грязного леомура. Как ни странно, но и сам хозяин чудовища по непонятным ему самому причинам не рискнул выйти из дома, чтобы прогнать чумазого беспардонного наглеца. Более того, он никогда и никому не осмелился рассказать, что видел, как его краса и гордость из породы ротвейлеров, поджав хвост, скрывалась в будке от драного бродячего котенка. Хотя, если честно, его уже трудно было назвать даже юношей, а не то, что котенком.

По дороге навстречу неведомой судьбе вышагивал матерый котяра, не ведающий страха и сомнений. Под вечер вожак другой стаи шоргов, встреченной бойцом, из опасения потери авторитета рискнул атаковать Роджера, хотя интуиция упорно подсказывала ему не делать этого. Чтобы подбодрить себя, здоровый кобель решил оглушить задумчиво бредущего странника раскатами басовитого лая. Наглый прохожий никакого внимания на шумную психологическую атаку хозяина мелкой деревушки не обратил.

Среди предков громилы, решившегося напасть со спины на мирного путешественника, явно встречались и доги, и ньюфаундленды. Тем не менее, хладнокровный пешеход лишь тогда соизволил повернуть свою голову, когда до огромного монстра оставалось не более трех метров. Леомур не стал принимать боевую позу, поднимать шерсть дыбом или шипеть. При этом у негов глазах было написано такое унылое разочарование, что страшный зверь поджал хвост и быстро ретировался.

Один задиристый щенок из нахального молодняка попытался было поднять вожака стаи на смех. Ему тут же предложили на выбор либо заткнуться, либо самому попробовать разобраться с шатом. Поглядев вслед лениво удаляющемуся объекту дискуссии, который проявил полное безразличие и пренебрежение к целой стае чудовищ, молокосос решил не искушать судьбу.

Километры оставались за спиной, но и пешая прогулка не помогала заглушить тоску, а зеленые просторы нисколько не отвлекали от мрачных мыслей. Старая подруга философия тоже не могла дать ответы на мучающие Роджера вопросы: «Как так могло случиться?» и «Почему она погибла, а я все еще жив?» Движение создавало иллюзию жизни, но одиночество не позволяло расплескать негативные эмоции, переполнявшие бушующее сознание, по дружеским плечам и щекам.

К вечеру ощущение пустоты окружающего мира стало просто непереносимым. Молодой воин уже был готов завыть на Луну, его пугала даже сама мысль о приближающейся ночи, и, в конце концов, он не выдержал. Уселся посреди пустынного шоссе, задрал морду к быстро темнеющему небу и совершенно неожиданно для себя послал вызов наставнику. По его расчетам до северной столицы, где мог находиться Мики, расстояние измерялось сотнями километров, и лиат даже не рассчитывал докричаться до другого края бездны.

Нельзя сказать, что это был зов отчаяния, но леомур вложил в него все то, что накипело у него за последние несколько дней, да еще и заполировал сверху проснувшейся мощью Дара. И, как ни странно, бездна откликнулась:

«Ну, здравствуй, соронг. Наконец-то. А то я уже заждался». — Образ Антвара был усталый, но довольный.

«Учитель. Это же я — Роджер».

«Неужели ты думаешь, что я могу с кем-то перепутать тебя, малыш?»

«Но вы же назвали меня соронгом».

«Потому что ты стал высшим, Тобио. Догадываешься, какая между нами дистанция?»

«Если вы дома, то километров восемьсот».

«Может, даже и девятьсот, но это уже не имеет значения, поскольку я услышал твой зов. А это значит, что ты одолел барьер пространства, и стал соронгом».

«Замечательно», — произнес ученик тоном, который никак не вязался со смыслом образа, потому что печаль, безразличие и усталость ощущались в нем гораздо сильнее восторга.

«Рассказывай», — наставник понял, что его воспитаннику необходимо выговориться.

Повествование получилось длинным и запутанным, хотя молодой леомур и пытался излагать конспективно. Слишком много событий случилось в его жизни за время, прошедшее с их последней продолжительной беседы. Пару раз Роджеру даже пришлось давать пояснения, чтобы Викинг не запутался в калейдоскопе действующих лиц. Мики старался не сбивать его своими комментариями, лишь время от времени показывал, что слушает очень внимательно. После истории о гибели барсы он лишь странно покряхтел, а потому слова Антвара по окончании рассказа прозвучали совершенно неожиданно для ученика.

«Насчет Алисы не переживай, она жива».

«Как это? Я же сам видел, что шорги разорвали ее на части».

«Это был Такер, если не ошибаюсь. В ваши края каким-то попутным ветром занесло патруль боевых монахов. Они случайно оказались втянутыми в драку твоей напарницы с шоргами».

«Откуда ты знаешь?» — в вопросах лиата не было недоверия, скорее, плохо скрываемая радость.

«Есть свои источники среди брандов».

«Опять лекари?»

«Ты слишком догадлив. Да, без специалистов в медицине даже фанатики не обходятся».

«А почему я не мог с ней связаться?»

«Потому что она находится в зоне молчания… в госпитале Храма».

«Алиса ранена?» — К радости добавилось заметное волнение.