За двоих (СИ)

Никки забрался в кузов мусоровоза и дал волю эмоциям. Он плакал, немного повизгивая и поскуливая, то ли от боли, то ли от облегчения, что остался жив. Только через полчаса он смог кое-как продолжить работу – ему надо платить по счетам – напоминал себе Никки. К тому моменту как Никки вернулся на станцию, он уже был почти спокоен, только внутри что-то болело. Со стороны казалось, парень просто в своих мыслях. Он сдал смену и ключи от мусоровоза и поехал домой. В автобусе, к его удивлению и облегчению, никто даже голову в его сторону не повернул.

Омега вернулся домой и тут же пошёл в душ, в надежде, что вода принесёт хоть немного облегчения от этого дня. Температуру пришлось сделать немного холоднее обычного, потому что кожа на спине и попе жутко болела, а прохладные струи приносили хоть немного облегчения. Как только омега пришёл в себя, тут же вылез из душа – маме не понравится счёт за воду, если Никки полдня будет плескаться в ванной. Он смотрел на своё отражение, приглаживая мокрые волосы, и успокаивал себя:

“Все закончилось, Никки. Ты жив. Все твои близкие живы” – напоминал он себе, – “Не дай этому изменить себя. Ты хороший мальчик, Никки. Не дай у тебя это забрать. Ты сильный. Ничего не произошло. Ничего не было”.

– Да, ничего не было, – повторил Никки вслух своему отражению, когда нашёл нужные слова. Он осторожно повернулся, осматривая спину, увидел воспаленную кожу. Потом взгляд его упал на низ живота, где предательски расползался синяк в виде двух полукружий. Мальчик спешно вышел из ванной, нашёл йод в аптечке и сделал на синяке “сеточку”. Что делать со спиной и ягодицами Никки так и не придумал, но надеялся, что за выходные всё заживёт. К врачу ему было идти не по карману.

“Хорошо, что мама на смене сегодня и завтра”, – подумал Никки, – “Если я буду хорошо себя вести, то она ничего и не заподозрит. И папе не скажет. Ничего не было”, – повторил он эту мысль в который раз.

К вечеру Никки резко поплохело, а внизу живота как будто образовался тугой ком, который давил на все органы изнутри, и несмотря на то, что Никки ненавидел это делать, он не на шутку перепугался, поэтому, добравшись до домашнего телефона, всё-таки набрал знакомый номер:

– Лео? – всхлипнул Никки, – ты можешь приехать?

***

Лео примчался через пятнадцать минут после звонка Никки. Он по-хозяйски открыл дверь, знал, что когда Никки дома, он её не запирает, и тут же прошёл в комнату друга. Никки лежал на кровати, свернувшись калачиком, и немного подрагивал.

– Никки, – позвал он мальчика, присаживаясь рядом, и осторожно положил руку на плечо.

– Лео? – отозвался Никки, выныривая из своих мыслей и удивляясь, что за окном уже стемнело.

– Боже, Никки, что с тобой? – в голосе засквозил акцент. Лео всегда начинал пропускать гласные, если волновался.

– Не знаю, Лео. Мне всё давит, – омега немного помедлил, – там давит. И Мокро.

– Ох, Никки, – облегчённо выдохнул Лео, – это течка. Ничего, ничего, – мальчик забрался на постель к другу с ногами, – всё скоро пройдет, поверь мне, – успокаивал он Никки. Он пристроился сзади, обняв друга, но Никки вдруг вскрикнул от боли, отчего Лео в ужасе отпрянул и потянулся к ночному светильнику возле кровати. Он увидел исказившееся от боли лицо Никки:

– Что я сделал? – обеспокоенно спросил он.

– Ничего, – честно ответил Никки, но потом соврал, – просто я мышцу потянул на работе.

– Давай разомну, – предложил Лео настойчиво, отчего-то не веря ответу друга.

– Нет, всё в порядке.

– Врёшь! – Лео спрыгнул с постели и включил большой свет в комнате. Никки сощурился от яркости, а у Лео раскрылся рот от ужаса, – господи, Никки, да на тебе же лица нет. Что произошло? Рассказывай!

Никки виновато стянул с себя легкое покрывало, оголяя исполосованную ссадинами спину, и услышал, как Лео ошарашено охнул.

– Кто это с тобой сделал? – зашипел парень, сжимая маленькие кулачки до боли в пальцах.

– Не знаю, – Никки сел на кровати, устраиваясь поудобней. Выделения смазывали разодранные половинки и быстро остывали, принося немного облегчения.

– Я сейчас уйду, а когда вернусь, ты всё мне расскажешь.

Лео вернулся с мазью из аптеки – купил самую дорогую и действенную, ещё он не удержался и купил леденцов, которые так любил Никки. Омега сначала отнекивался и возмущался, что на него потратили столько денег, но Лео скомандовал ему перевернуться на живот и принялся втирать мазь, которая приносила невероятное облегчение. В рот ему Лео затолкал конфетку, и Никки совсем разомлел, заставляя Лео украдкой любоваться довольной мордашкой друга.

“Я ему обязательно признаюсь”, – думал Лео, “Вот только убью того урода, который сотворил это с Никки, и признаюсь ему. А родители не против будут. Они меня поймут”. Лео мечтательно представлял, как они с Никки одновременно забеременеют, потом будут вместе растить малышей. Он заботливо втирал мазь, легонько проводя вдоль красных полос, спускался к пояснице, потом ниже.

– Ох, Лео, – прервал действия друга Никки, – давай, там я сам.

– Ещё и там?! – ошарашенно спросил Лео, – Никки, тебя что, – Лео помедлил, набираясь духа, – изнасиловали?