За флажками

– Гаечным ключом по голове это нам дает, – отозвался я, имея в виду общую ситуацию.

– А ключик-то на тридцать два, – вставил свое веское слово Генаха Кавалерист.

Он заметил нас, проезжающих мимо, догнал и набился в компанию. Любопытство – не порок, а Генаха, соответственно, человек без особых пороков. Просто он любил поучаствовать в чем-нибудь, что способствовало выбросу адреналина в кровь. Спорт, правда, в его хобби не входил, потому что Кавалерист органически не воспринимал никаких правил. По той простой причине, что их нужно было соблюдать. А для этого требовалось включать мозги. Включать мозги Генаха тоже не любил. Единственные правила, которые он выучил и старался соблюдать – это правила дорожного движения. И то потому, что его папа был дальнобойщик, а мамы не было совсем, и маленький Кавалерист часто колесил с папой по большой России. Потому и школу не закончил, имея за плечами шесть классов. Зато на права сдал с блеском, и с тех пор свою голову больше ничем не загружал.

– Я так думаю, что хуже, чем есть, вы влипнуть не могли, – Генаха продолжил свою мысль о ключе на тридцать два. – И еще я думаю, что вам кирдык. Прямо сейчас можно места на кладбище заказывать, чтобы через пару дней суеты меньше было.

– Спасибо тебе, добрый человек! – повернулся к нему Ян. – Вот чего нам сейчас не хватало, так это искренней дружеской заботы и участия. И ты не отказал. Огромное тебе наше человеческое, спасибо.

– Всегда готов, – лениво отмахнулся Генаха. – Но я вам, в натуре, не завидую. Про место на кладбище я, может, и погорячился, только не сильно. У вас сейчас главная надежда – менты. Что они по-быстренькому переловят Пистона и всех его пацанов. Только это нереально – у Пистона команда побольше всей городской милиции будет. По-любому кто-нибудь на воле останется и продолжит дело. Так что я только один выход вижу – линять вам надо отсюда, парни. Куда-нибудь подальше. На Запад. Или на Дальний Восток.

– Ага, – буркнул я. – Может, еще фамилию поменять и пластическую операцию сделать? У Яна этих мыслей уже мелькало.

– И я бы предложил, – очень серьезно кивнул Генаха, – если бы не знал, что вы меня с таким предложением нахрен пошлете.

– А с твоим «линять куда подальше», выходит, не пошлем? – саркастически осведомился я.

– Может, и пошлете. Только сначала скажите, положа руку на левую титьку – у вас есть еще какие-нибудь варианты?

– Да нету особых вариантов, – Ян досадливо щелкнул языком.

– И все равно, – не сдавался я. – Глупо это как-то. За Литовца не скажу, а у меня в других городах если и есть родственники, то я с ними отношений никогда не поддерживал. Представляешь, какими глазами они посмотрят на меня, если я заявлюсь к ним теперь и скажу: «Здравствуйте, я ваш родственник и меня нужно спрятать, потому что на меня охотятся нехорошие шлимазлы»?

– Вот как раз ты-то, Мишок, и без всяких родственников в любой жопе без мыла проживешь! – отрезал Генаха. – Яну, я бы сказал, посложнее будет. С его бабой и двумя пацанятами.

– Двумя с половиной, – поправил я.

– У меня ж баба беременная! – застонал Ян, которому опять наступили на больное место.

– О как! – удивился Генаха. – Ловко ты подгадал.

– Да пошел ты! – отмахнулся Литовец и впал в кому.

– Не-е, Генаха, – задумчиво протянул я. – Я в этом городе с перерывом на армию тридцать лет прожил, и если меня закопают в землю, то пусть это случится здесь. Я остаюсь. Вот только с вооружением у меня нынче совсем плохо.

– У тебя же такой арсенал был! – Генаха удивленно посмотрел на меня. – Что, в милицейский музей сдал?

– Я похож на дебила? Просто арсенал дома, а мне туда соваться не с руки – наверняка там засада.

– Ну, со стволом я тебе помогу, – сказал Кавалерист. – Только все равно зря ты рогом уперся. Слинял бы куда-нибудь в Чегдомын или в Ноглики, и хрен бы тебя там Пистон нашел.

– Не хочу я в Чегдомын. И в Ноглики не хочу. Я там никого не знаю.

– Зря, Мишок, очень зря. Я, конечно, к вам с Яном здорово привык, хорошо работали вместе. А покуролесили в свое время как! – он, слегка погрузившись в воспоминания, блаженно прикрыл глаза. – Но мой вам совет – делать ноги.

– Слушай, – я не выдержал и разозлился. – Что-то уж больно ты нас из города спровадить хочешь. Что за фигня?

– Для вас стараюсь, – обиделся он. – Я, Мишок, конечно понимаю – ты парень боевой, бравый, тебе на войну сходить – что два пальца обсосать. Я знаю, что из твоих врагов половина в тюрьме, а вторая на кладбище. Только Пистон-то не из их числа будет. Он тебе не по зубам…

– Ты сказал, что со стволом мне помочь сможешь, – прервал я его.

– Ну, сказал, значит – помогу.

– Что-нибудь вроде ТТ организовать сможешь?

– Смогу. Только зря ты это…

– Мужики! – Ян вышел из коматоза и встрял в разговор. – Слушайте, а что, у нас, что ли, никакой программы защиты свидетелей нет?

Мы с Генахой одновременно посмотрели на него. Боюсь – как психиатры на пациента.

– Ты что, Литовец, голову застудил? – поинтересовался Кавалерист. – Конечно, есть у нас такая программа. Только у нас свидетелей сами охранники и мочат. Им же тоже денежек подзаработать хочется.