За флажки

Плотный высокий мужчина в тёмно–синем форменном кителе и накинутом на плечи белом халате размашисто шагал по длинному коридору хирургического отделения, и волевое лицо его выражало озабоченность. Рядом, едва поспевая за посетителем, семенила молоденькая медсестра.

–– Сюда, пожалуйста, – сказала девушка, указывая не дверь палаты. – Только недолго. Сами понимаете, после операции…

–– Знаю, знаю. Говорить–то он может?

–– Да, конечно. Состояние пациента средней тяжести…

–– Средней, значит? Что это значит? Он долго у вас проваляется?

–– Недели две, наверное. Вам, товарищ прокурор, лучше спросить об этом доктора.

–– Непременно спрошу. Спасибо, – сказал прокурор и открыл дверь палаты.

Войдя, он окинул быстрым взглядом небольшую комнату, и его глаза остановились на человеке с повязкой на голове, лежащем на кровати у окна. Человек этот, казалось, спал, но, заслышав шаги вошедшего, приоткрыл веки. Прокурор сдержано улыбнулся, придвинул к кровати стул и сел.

–– Ну, здорово, Валерий, – поприветствовал он и положил на тумбочку пакет с фруктами. – Как ты?

–– Спасибо, Николай Степанович. Жив, как видите, – тихо ответил тот.

–– Вижу… Дёшево ты отделался. Просто чудо. Антонов с Волковым тоже, к счастью, целы. Сотрясение мозга, ушибы, сломанные рёбра, а в остальном – терпимо… Через два–три дня грозятся выйти на работу.

–– А что с Коробковым?

–– Василий погиб, – помрачнев, ответил прокурор. Взглянув на побледневшее лицо следователя, он помолчал немного и продолжил: – Похороны завтра. Жаль парня. Нелепая случайность. Мы того пьяного мерзавца задержали. Он своё получит. Но я пришёл поговорить об обстоятельствах происшедшего. Извини, но долг есть долг.

–– Понимаю, – тихо ответил Липатов. – Значит, Макарова ещё не нашли?

–– Нет, он всё ещё в бегах. Ты что же, знаешь об этом? Что он сбежал? Тебя же нашли в бессознанке…– Спросил прокурор, удивлённо вскинув брови. Липатов утвердительно ответил глазами. – Невероятно, как ему удалось вылезти из машины, да ещё и освободиться от наручников? Я говорил с ребятами, но они не помнят момента аварии…

–– Николай Степанович, это ведь он вытащил нас оттуда.

–– Точно, он?.. Знаешь, я тоже так подумал. Больше некому. И «скорую» тоже вызвал Макаров. На твоём телефоне отпечатки его пальчиков. Но вот что странно: почему он ничего не взял? Ни оружие, ни телефон, ни удостоверения? И вообще мне не понятен его поступок. Как–то нелогично. Сплошные противоречия. Что ты–то думаешь об этом?

–– Перед тем, как уйти, Макаров сказал мне, что хочет сам разобраться во всём и найти настоящего виновника.

–– Он всё ещё настаивает на своей невиновности?

–– Да. И, честно говоря, я начинаю сомневаться в своей правоте.

–– Почему? Разве у тебя недостаточно доказательств его вины?

–– Доказательств слишком много. Это и настораживает. И ещё… Если бы человек совершил убийство в состоянии аффекта или наркотического опьянения, зачем ему совершать побег? Он же должен понимать, что тем самым отягощает свою вину и убеждает следствие в своей виновности. Убийство может быть переквалифицировано в умышленное. Значит, что–то или кто–то вынудили его пойти на это.

–– Это страх. Страх перед неминуемой расплатой.

–– Не очень убедительно, Николай Степанович. Он достаточно умён, чтобы не понимать, что рано или поздно его всё равно найдут. Со страха люди драпают без оглядки, а этот потерял, бог знает, сколько времени, спасая нас. Нет, он явно не кривил душой перед тем, как уйти.

–– Ну, это ещё не факт, что он не виновен. Что ему ещё оставалось, кроме как продолжать играть свою роль? Ты же сам знаешь, большинство до самого конца корчат из себя мучеников и невинно пострадавших. Конечно, Макаров – не закоренелый преступник, но ведь против фактов не попрёшь.

–– А он всё же решился… Вот я и думаю, а что, если его, действительно, подставили? Чувствую, что–то не так в этом деле.

–– У тебя есть что–нибудь более существенное, кроме твоих ощущений, говорящее в пользу этой версии?

–– Нет.

–– Тогда не терзайся сомнениями. Поправляйся поскорее, а дело Макарова я передам Войнову.

–– Николай Степанович, не забирайте у меня это дело. Я вас очень прошу. Там не всё так просто. Нужно ещё поработать.

–– Ну, не знаю… – Засомневался прокурор. – Ладно, Валера, если ты настаиваешь, будь, по–твоему. Войнова пока попрошу помочь тебе. Но не забывай о сроках. Если ничего нового не откроется, заканчивай с этим делом быстрее. У нас и без него – по горло.

–– Спасибо.

–– Не за что. Ну, пока…