За горизонт

Это было первое осознанное утро на шлюпке. Сколько дней прошло с того момента, как он спасся, Матвей не знал. Он глянул на свои руки. Запястья стали тонкими, как у ребёнка, пальцы сделались костлявыми и длинными. Матвей даже отвернулся, чтобы не видеть своих рук. Они напоминали ему руки покойника.

Дно шлюпки на четверть было залито грязной водой. В ней плавал разный мусор, но больше всего было рыбьей чешуи. Превозмогая боль, Матвей нагнулся над водой, задержал дыхание и сделал глоток. От воды заломило зубы. Она была очень холодной. Ледяная струя потекла по внутренностям, охлаждая тело. Матвея зябко передёрнуло. Он застонал. Рефлекс вызвал сильную боль в груди.

– Осторожнее, дружище, а то рассыплешься на запчасти, – предупредил сам себя Матвей.

Он снова наклонился и сделал глоток. Сердце от незначительного усилия заколотилось как у загнанного зайца. Слабость давала о себе знать. Матвей сделал два глотка и выпрямился, прислушиваясь к реакции организма. Внутренности отозвались урчанием. Теперь он хотел есть.

В шлюпке, разумеется, имелись припасы, большую часть из которых готовил он сам. Стараясь не тревожить верхнюю часть тела, Матвей полез разбирать вещи. Как назло, мешки с едой лежали в самом низу. Он умудрился просунуть руку, нащупать узел и развязать его пальцами одной руки. В мешке лежали подмоченные куски вяленой оленины.

Матвей вынул один и без сил откинулся на спину. На лбу выступил пот, сердце частило, отдаваясь ударами в ушах и голове, в ране запульсировало. На ближайшие несколько часов можно было больше не двигаться. Матвей дождался, пока организм успокоится, после чего вонзил зубы в жёсткое мясо.

Ел он долго. Челюсти быстро уставали, процесс казался утомительным и затратным, не покрывающим расходов от поступления калорий на жевание. Матвей почувствовал, что пора остановиться, когда моргать стало почти так же тяжело, как и жевать. Он отложил оленину в сторону и быстро уснул под тёплым солнцем.

Пробуждение пришлось на ночь. Нестерпимо хотелось пить, есть и в туалет. Матвей начал с последнего с огромным трудом освободившись от штанов, держащихся на тесёмках, завязанных узлом. Чтобы не испортить себе источник питья, пришлось делать свои дела за борт, рискуя свалиться в воду. На удачу, океан был спокоен. Матвей чувствовал себя немного увереннее, чем до сна. Еда сделала своё дело. Организм получил желаемое и теперь набирался сил.

Матвей снова напился воды из-под ног и закусил олениной. Откинулся и стал наблюдать за звёздами. Серо-синее небо искрилось миллиардами лампочек. С непривычки трудно было отыскать взглядом знакомые созвездия. Ковш Большой Медведицы растворился в ярком свечении непривычно большого количества других звёзд. Матвею удалось разглядеть его и после этого найти Полярную звезду. Неприметная звезда висела точно в зените.

– Не может быть, – выдохнул вместе с паром изо рта Матвей.

Он не мог поверить в то, что оказался совсем рядом с полюсом, или даже на нём самом, ибо звезда висела точно в центре небосвода. Его учили в школе, что перпендикуляр от Полярной звезды к горизонту всегда указывает на север, но в данном случае, перпендикуляр указывал на него самого. Чтобы понять, куда его несёт, требовалось время, чтобы заметить угол отклонения. Матвею хотелось сыпать проклятьями, но на это совсем не было сил.

Он вспомнил про родителей. Наверняка они считают его погибшим, вместе с командой рыбаков. Такого шторма не было с момента освоения посёлка. Найти тела погибших товарищей они не смогут. Слишком неприметный вход в расщелину. Жалко стало отца с матерью. Отец только воспрянул духом после раны. Они ведь могут решить, что сын погиб и предаться ненужной скорби, укорачивающей жизнь.

Хотелось проклинать собственную беспомощность, провидение, открывшее им путь между скал, Павла, сглупившего с выстрелом. Матвей тихонечко заскулил, не имея другого способа выпустить пар нахлынувшего негодования. За бортом шлёпнуло громче, чем волна. Матвей напрягся, вглядываясь в мрачные воды океана. В звёздном свете мелькнул хвостовой плавник млекопитающего, шлёпнув о воду с тем же звуком.

Стало стыдно перед морским обитателем за свою слабость. Наверняка он поднялся на поверхность, услышав его слабовольный скулёж.

– Привет! – произнёс Матвей бодрым голосом.

Его голос разошёлся по поверхности океана. В ответ ему одновременно мелькнули два хвоста и почти сразу же у самого борта всплыли две туполобые мордахи белух. Они открыли рты, дыша паром, так же, как и Матвей. Удивительно, но ему показалось очевидным, что эти морские животные появляются около человека тогда, когда ему требуется помощь. Белухи затрещали отрывистыми звуками.

– Спасибо вам, теперь мне не так одиноко, – Матвей превозмогая боль приблизился к борту и протянул руку. Дельфин сразу ткнулся в неё холодным носом. – Чего не спите-то? Ночь на дворе. Мамка с папкой знают, где вас черти носят? Вот, и мои не знают.